Пока они ужинали, настала ночь. Черноту неба не озаряла ни луна, ни звезды. Они дошли до калитки и присели на стенку, окружавшую загон, где доили коров. Единственным светом были лучи, пробивавшиеся сквозь оконные ставни дома. Тарисса повернулась к Джеку:
— Ну как, красивая у меня грудь?
Джек не сдержал улыбки — ему нравилась ее прямота, и в то же время эти откровенные слова ввергли его в трепет. Произнеся их, она сразу стала в его глазах взрослой женщиной, смелой и умеющей любить. Он выругал себя за то, что не может придумать какой-нибудь галантный, остроумный ответ. Тариссу же его молчание ничуть не смутило.
— Ты же не станешь отпираться, что смотрел на меня за столом?
— Ты будешь обижена, если я сознаюсь?
— Я бы больше обиделась, если бы ты сказал «нет». Женщине нравится чувствовать себя привлекательной.
— Ну, для этого тебе мои взгляды не нужны.
Тарисса улыбнулась, и на щеку ей упал свет из окна.
— Сколько тебе лет, Джек?
— Двадцать один, — соврал он.
— Что ж, ростом ты достаточно высок, и плечи у тебя широкие, а вот лицо выдает. — Какой у нее теплый и красивый смех! Это как раз то, чего недостает ночи, чтобы возместить отсутствие звезд.
— Мне восемнадцать.
— Вот оно что. — Тарисса уселась поудобнее. — А хочешь знать, сколько мне лет?
— Нет.
Наконец-то он сказал то, что ей понравилось. Она нагнулась к нему. Ее плащ распахнулся, показав ложбинку между грудей. Она нежно приникла губами к его губам. Губы у нее были мягкие и солоноватые от куриного жира, а влажный язык отдавал сидром. Без дальних проволочек они прижались друг к другу. Рука Джека легла ей на бедро. Тарисса отстранилась. Она тяжело дышала, и грудь ее бурно колыхалась. Джек не мог понять выражения ее лица. Она мягко сняла его руки со своих бедер.
— Пожалуй, ты все-таки молод для меня.
Это был жестокий удар, и она это знала, потому что избегала смотреть ему в глаза. Джек растерялся, но не удивился. Грифт много разного рассказывал ему о женщинах и всегда повторял что женщины рождены, чтобы сбивать с толку мужчин. Джек знал, что Тарисса хотела его: один поцелуй чего стоил. Неудовлетворенное желание обратилось в гнев.
— В чем дело? — спросил он, хватая ее за руку.
— Я тебе уже сказала. Или я должна еще раз повторить, как нянька ребенку?
Джек замахнулся, и только большое усилие воли помешало ему дать ей оплеуху. Тарисса это поняла.
— Скажи мне правду, — попросил он, продолжая держать ее за руку. — Что я для тебя? — Ясно было, что этот вопрос касается не только того, что сейчас произошло между ними. — С тех пор как я здесь, я не слышу ничего, кроме лжи и отговорок. Зачем вам так нужно убить капитана, который расправился с Мелли? И что случилось с ней на самом деле? — Джека трясло. — Ты была там, когда ее убили. Расскажи, что ты видела.