— Она такой и должна выглядеть. Посветите поближе. И встаньте подальше от кресла. Хорошо. Вот так.
— То есть, это не сигарета? — спросила Коффман, пока Изабелла продолжала исследовать прогоревшее место. — Не настоящая сигарета?
— И да и нет.
— Не понимаю.
— На что и надеялся поджигатель.
— Но…
— Если я не ошибаюсь, — а через несколько минут мы это узнаем, потому что кресло нам скажет, — мы нашли примитивный часовой механизм. Он дает поджигателю от четырех до семи минут на то, чтобы уйти, прежде чем начнется настоящий пожар.
Фонарик дрогнул в руке собиравшейся что-то сказать Коффман, она извинилась и, направив луч на прежнее место, сказала:
— Но если это так, то почему, когда пламя вспыхнуло, кресло не сгорело? Может, поджигатель именно этого и хотел? Я знаю, что окна были закрыты, но огню наверняка хватило бы времени, чтобы перекинуться с кресла на шторы и стену, прежде чем иссяк кислород. Почему же не сработало? Почему от жара не лопнули стекла и не впустили воздух? Почему же весь этот очаровательный коттедж не сгорел дотла? Изабелла продолжала свое скрупулезное исследование — словно разбирала все кресло на отдельные волокна.
—Вы говорите о скорости распространения огня, — сказала она. — Скорость зависит от обивки и внутренности кресла, а также от того, есть или нет в комнате сквозняк. Зависит от фактуры ткани, возраста внутренней набивки и была ли она обработана химикатами. — Она потрогала край подпаленного материала. — Для ответов на эти вопросы нужно будет сделать анализы. Но насчет одного я готова побиться об заклад,
— Поджог? — предположила Коффман. — Который должен был выглядеть, как что-то другое?
— Да, я бы так выразилась.
Коффман посмотрела на лестницу за креслом.
— Тогда все значительно осложняется, — как-то неуверенно проговорила она.
— Согласна. С поджогами обычно так и бывает. — Изабелла извлекла из глубин кресла щепочку, которую искала. — Великолепно, — пробормотала она. — На лучшее и надеяться было нельзя. — Она была уверена, что в обгоревшем остове кресла обнаружится еще не менее пяти таких щепочек. Изабелла вернулась к поискам, разбирая и просеивая. — Кстати, кто она была?
— Про кого вы?
— Жертва. Женщина с котятами.
— В этом-то и проблема, — ответила Коффман. — Поэтому главный и поехал с телом в Пембери. Поэтому позже там и будет пресс-конференция. Поэтому-то теперь все так и усложнилось.
— Почему?
— Понимаете, здесь живет женщина.
— Кинозвезда или кто-то в этом роде? Важная птица?
— Нет. И она — даже не она. Изабелла подняла голову.
— Что вы такое говорите?
— Снелл не знает. Никто не знает, кроме нас.