— Так вы ищете его машину?
— Мы ее нашли, — ответил Линли.
— Но в газете сказано…
— Нам нравится на один шаг опережать газеты, когда есть такая возможность, — заметила Хейверс.
— А Габби?
— Габби?
— Габриэлла Пэттен. С ней вы говорили?
— Габби. — Жуя хлопья, Линли размышлял над этим уменьшительным именем. Прошлым вечером ему так и не удалось толком поесть. Еда казалась божественно вкусной.
— Если вы нашли машину, тогда…
— Почему бы вам не рассказать то, с чем вы пришли мистер Моллисон? — предложил Линли. — Миссис Пэттен является либо главным подозреваемым, либо важной свидетельницей убийства. Если вы знаете, где она, будет правильно поделиться с нами информацией. Как уже, без сомнения, объяснила вам ваша жена.
— Эллисон сюда впутывать не надо. Вчера вечером я вам об этом говорил. Говорил вполне серьезно.
— Действительно, говорили.
— Мне бы хотелось получить от вас заверения, что мои слова не пойдут дальше. — Моллисон нервно потер большим пальцем ноготь указательного. — Я не могу продолжать разговор, пока не получу от вас гарантий.
— Боюсь, это невозможно, — сказал Линли. — Но вы можете позвонить адвокату, если хотите.
—Мне не нужен адвокат. Я ничего не совершил. Я только хотел убедиться, что моя жена… Послушайте, Элли не знает… Если она каким-нибудь образом узнает, что… — Он отвернулся к окну, разглядывая Итон-террас. — Черт. Я просто помогал. Нет. Я просто пытался помочь.
— Миссис Пэттен? — Линли отставил хлопья и перешел к яичнице. Сержант достала из сумки блокнот.
Моллисон вздохнул:
— Она мне звонила.
— Когда?
— В среду вечером.
— До или после вашего разговора с Флемингом?
— После. Несколько часов спустя.
— В какое время?
— Кажется, было… Не помню… без чего-то одиннадцать? Одиннадцать с минутами? Что-то в этом роде.
— Откуда она звонила?
— Из телефонной будки в Большом Спрингбурне. Она сказала, что они с Кеном разругались. Между ними все кончено. Ей нужно было куда-то деться.
— Почему она позвонила вам, а не кому-то другому? Подруге, например?
— Потому что у Габриэллы нет подруг. И даже если бы были, она позвонила бы мне потому, что причиной их разрыва стал я. Она сказала, что я ее должник. Это правда.
— Вы ее должник? — переспросила Хейверс. — Она оказала вам какую-то услугу?
Моллисон повернулся к ним. Его обветренное лицо некрасиво вспыхнуло, начиная от шеи вверх.
— Мы с ней… Одно время… Вдвоем… Вы понимаете.
— Нет, — сказала Хейверс. — Но почему бы вам не рассказать нам?
— Мы изменили своим супругам.
— Вы с миссис Пэттен были любовниками? — уточнил Линли, и когда Моллисон покраснел еще гуще, спросил: — Когда это было?