Линли вгляделся в это изображение.
— Да, верно. Но, может быть, она это подстроила?
Маленькие проницательные глазки сержанта удивленно расширились.
— Нет, не думаю, сэр. Это маловероятно.
— Почему же?
— Тейс был шести с лишним футов ростом. — Она принялась неуклюже перелистывать страницы отчета. — Он весил… вот, здесь указано… четырнадцать с половиной стоунов [2]. Можете ливы вообразить, как Роберта ворочает четырнадцать с половиной стоунов мертвого веса только для того, чтобы изменить картину преступления? И это при том, что она сама тут же призналась в содеянном? По-моему, это невероятно. К тому же голова отрублена, и, если бы она перемещала труп, стены были бы забрызганы кровью, ведь так? А здесь нет пятен.
— Очко в вашу пользу, сержант, — признал Линли, доставая из кармана очки. — Думаю, придется с вами согласиться. Позвольте мне еще раз взглянуть. — Барбара передала ему всю папку. — Время смерти между десятью вечера и полуночью, — отметил он скорее для самого себя, чем для Барбары. — На ужин он ел цыпленка с горохом. В чем дело, сержант?
— Пустяки, сэр. Кто-то наступил на мою могилу.
Очаровательное выражение.
— Ага! — сказал он, продолжив чтение. — В крови барбитураты. — Он озабоченно нахмурился и поверх очков уставился на сержанта. — Трудно представить себе, что подобному человеку требуется снотворное. Он возвращается домой после тяжелого трудового дня на ферме, наглотавшись свежего воздуха лугов и долин. Съедает обильный ужин и засыпает сразу же, у камелька. Буколический рай. Зачем же ему понадобилось снотворное?
— По-видимому, он принял таблетку незадолго до смерти?
— Разумеется. Не во сне же он добрался от дома до хлева.
Барбара тут же съежилась от его тона, спряталась в свою раковину, как улитка.
— Я только хотела сказать…
— Я пошутил, — поспешно извинился Линли. — Со мной такое бывает. Пытался разрядить обстановку. Постарайтесь привыкнуть к этому.
— Конечно, сэр, — подчеркнуто вежливо ответила она.
Этот человек бросился им наперерез, как только они вышли из поезда и направились к выходу со станции. Человек был худ до истощения, — судя по его виду, он страдал от сотни всевозможных недугов, преимущественно желудочных, обративших его жизнь в кошмар. Приближаясь к ним, он успел на ходу забросить в рот таблетку и принялся с угрюмой яростью дробить ее зубами.
— Суперинтендант Нис, — любезно приветствовал его Линли. — Неужели вы проделали весь этот путь из Ричмонда лишь ради встречи с нами? Расстояние-то немалое.
— Шестьдесят миль, будь они прокляты, так что перейдем сразу к делу, инспектор, — рявкнул Нис. Он встал прямо перед ними, преграждая им путь к лестнице и выходу в город. — Вы мне тут совершенно не нужны. Керридж затеял какую-то чертову интригу, а я в этом участвовать не собираюсь. Если вам что-то нужно, обращайтесь в Ньюби-Уиск, а не в Ричмонд. Вам все ясно? Я не хочу вас видеть. Я не хочу ничего слышать про вас. Если вы явились сюда ради личной мести, можете заткнуть эту месть себе в задницу. Поняли? У меня нет лишнего времени на школяров, у которых в одном месте зудит от желания поквитаться. На миг повисла пауза. Созерцая желчное лицо Ниса, Барбара гадала, осмеливался ли кто-нибудь разговаривать подобным образом с лордом Ашертоном в его корнуолльском поместье.