Как же ей удалось произвести на свет эту коровищу — Роберту? Ни один из полицейских не произнес этого вслух.
— Вам не кажется, что это малость… — Хейверс запнулась. Линли вопросительно поглядел на нее, заметив, как ее руки непроизвольно сжались кулаки. — Если он думал жениться на Оливии…
Линли взял в руки последнюю фотографию. Запечатленной на ней женщине было года двадцать четыре. Юное, улыбчивое личико, золотистые веснушки на носу, длинные, струящиеся светлые волосы, завивающиеся на концах. Очарование. Он сделал шаг назад.
— Похоже, в этом углу Тейс устроил алтарь своего собственного божества, — проворчал Линли. — И впрямь жутковато.
— Да, сэр, — тихо ответила Барбара, с трудом отводя глаза от фотографий.
Линли оглядел гостиную. В этой комнате шла недавно обычная повседневная жизнь, здесь стояли удобный потертый диван, столик с кипой журналов, телевизор, небольшой женский секретер. Линли раскрыл секретер и обнаружил стопку конвертов, коробочку с марками, три еще не оплаченных счета — от аптекаря за снотворное, которое принимал Тейс, за электричество и за телефон. Ничего интересного. Междугородных переговоров не отмечено. И тут тоже порядок и чистота.
К гостиной примыкал маленький кабинет. Отворив дверь, напарники вновь удивленно переглянулись. По трем стенам до потолка тянулись полки, вплотную уставленные книгами. И на столе, и на полу, повсюду стопками лежали книги.
— А Стефа Оделл сказала…
— …что в деревне нет библиотеки и поэтому Роберта приходила к ним за газетой, — подхватил Линли. — Она-де прочла все свои книги — кто этому поверит? — и все книги Марши Фицалан. Кстати, Марша Фицалан — это кто?
— Учительница, — ответила Хейверс. — Она живет на Сент-Чэд-лейн. Рядом с Гибсонами.
— Спасибо, — пробормотал Линли, инспектируя полки. И заметил, поправляя очки: — Всего понемногу. Но сестры Бронте, похоже, на первом месте, а?
Хейверс подошла поближе.
— Остен, — прочла она вслух. — Диккенс, немного Лоренса. Любители классики. — Она сняла с полки «Гордость и предубеждение», раскрыла книгу. «Тесса» — намарала детская рука на титульном листе. Та же надпись оказалась на томах Диккенса и Шекспира, на обеих оксфордских антологиях и на всех романах Бронте.
Линли перешел к конторке, стоявшей у единственного окна. Обычно на таких подставках раскладывают большие словари, но здесь красовалась огромная иллюстрированная Библия. Линли провел пальцем по строке, на которой было раскрыто Писание:
— «Я Иосиф, брат ваш, которого вы продали в Египет. Но теперь не печальтесь и не жалейте о том, что вы продали меня сюда; потому что Бог послал меня перед вами для сохранения вашей жизни. Ибо теперь два года голода на земле: еще пять лет, в которые ни орать, ни жать не будут. Бог послал меня перед вами, чтобы оставить вас на земле и сохранить вашу жизнь великим избавлением». — Прочитав, Линли обернулся к Хейверс.