— Сбежала? — повторил Линли. — Или исчезла?
Стефа откинулась на спинку стула. Рука ее инстинктивно потянулась к горлу, но женщина быстро опустила ее, не желая выдавать свои чувства.
— Сбежала! — уверенно повторила она.
— Почему?
— Вероятно, не могла ужиться с Уильямом. Он твердых правил, а Джиллиан хотела жить на всю катушку. Наверное, ее кузен Ричард мог бы рассказать вам больше. Между ними что-то было, пока он не уехал. — Стефа поднялась, снова потянулась и направилась к двери. Приостановилась, негромко окликнула: — Инспектор!
Линли поднял глаза, рассчитывая услышать что-то о Джиллиан Тейс. Женщина с трудом выговорила:
— Может быть, вы хотите… что-нибудь еще?
Свет падал из-за ее спины, нимбом подсвечивая волосы. Красивая гладкая кожа. Ласковый взгляд. Как было бы просто. Часок блаженства. Принять, забыться в страсти, достичь желанного забвения.
— Нет, спасибо, Стефа, — непослушными губами выговорил он.
В отличие от множества рек, бурно стремящихся горы в долину, Кел текла плавно и неторопливо, вилась потихоньку через Келдейл и, миновав разрушенное аббатство, уходила дальше к морю. Река мирно уживалась с деревушкой, почти никогда не выходя из привычных пределов, и слава богу, ведь гостиница и многие дома стояли прямо на берегу.
Один из этих домов, соединенных с гостиницей мостом, принадлежал Оливии Оделл. Отсюда открывался прекрасный вид на поля и на церковь Святой Екатерины. Самый красивый дом в деревне, с чудным садиком у калитки и лужайкой, спускающейся к реке.
Линли и Хейверс вошли в эту калитку ранним утром. Доносившийся из-за дома громкий детский плач свидетельствовал, что обитатели дома уже проснулись. Ориентируясь на этот горестный плач, полицейские дошли до черного хода. На ступеньке сидела маленькая девочка. Она вся скрючилась, уткнулась лицом в колени, под ногами у нее валялась скомканная фотография, вырезанная из журнала. По левую руку от девочки пристроился важный селезень, взиравший на хозяйку с пониманием и сочувствием. Достаточно было одного взгляда на голову девочки, чтобы разгадать причину ее скорби: она постриглась — или кто-то ей в этом помог — и густо намазала чем-то липким остатки волос. Прежде ее шевелюра была рыжей и, судя по немногим ускользнувшим от ножниц прядям, завивалась кудряшками. Но теперь головенка девочки, источавшая одуряющий аромат дешевой помады, могла вызвать разве что горький смех.
Хейверс и Линли молча переглянулись.
— Доброе утро! —заговорил инспектор. — Ты, наверное, Бриди.
Девочка подняла голову, подхватила с земли фотографию и отчаянно прижала ее к груди. Селезень тупо замигал.