Она продолжала сидеть, не двигаясь.
Его рука сжала ножку бокала так, что побелели костяшки его пальцев.
— Оставьте меня, — процедил он сквозь зубы. — Ради Бога, иначе я позову Абдула и велю ему вынести вас отсюда.
Он действительно имел в виду то, что говорил. Она еще никогда не видела его таким. Девушка медленно поднялась со скамейки.
— В этом нет нужды. Мне не доставляет никакого удовольствия находиться с вами, когда вы такой, как сейчас. — Она пошла к выходу. — Спокойной ночи.
— Подождите!
Она оглянулась. Лицо Вэра менялось мгновенно, отражая борьбу чувств, бушевавших в его душе.
— Что вы хотите?
— Ничего, — он чуть слышно выругался. — Ничего. — Подняв свой бокал, словно в знак приветствия, он насмешливо ей улыбнулся. — Минутная слабость. Можем побиться об заклад, выдержу ли я это и не поддамся ли искушению в следующий раз?
— Не знаю, о чем вы говорите, и к тому же я слишком устала разгадывать ваши загадки.
— Но не больше, чем я. Я совершенно не понимаю себя в последнее время. — Он опять повернулся к огню. — Но я не стал бы рассчитывать ни на свое великодушие, ни на силу воли. Это было бы глупо.
Tea проснулась от толчка, в полной темноте.
— Тсс. — Вэр огромной тенью возвышался на краю ее кровати. — Я не причиню вам никакого вреда.
Ее сердце так бешено колотилось, что она едва могла говорить.
— Вы уже причинили, — сказала она колко. — Напугали меня до смерти. Зажгите лучше свечи.
— Нет. Достаточно и лунного света. Я хорошо вас вижу.
— Ну а я вас не вижу. — Но она могла чувствовать его напряжение, которое передалось и ей. Внезапно все ее чувства обострились, из темноты на нее наплывали запахи, и она ощущала их. Запах кожи, всегда окружавший Вэра, — аромат лимона, кедра и шелковицы, проникающий сюда с посадки на лужайке; она остро почувствовала мягкую ткань покрывала на своем нагом теле. Проглотив комок в горле, она прошептала:
— Зажгите свечи.
— Я не хочу, чтобы вы меня видели. — Он протянул руку и коснулся ее обнаженного плеча. — Шелк, — пробормотал он. — Можете ли вы создать такую же чудесную ткань, как ваша кожа?
Ее плечи пылали под его пальцами, и все же она не отодвинулась.
— Гораздо лучше.
— Нет, — произнес он хрипло. — Лучше не может быть.
— Вы слишком выпили?
— Нет, но, видимо, вполне достаточно. — Он нежно, чувственным движением погладил ее плечо. — Почему же еще я пришел сюда?
— Я не знаю. Идите спать. Утром вы будете чувствовать себя спокойнее.
— Возможно, не таким сумасшедшим, как сейчас. Говорят, с восходом дух становится яснее и чище.
— Что вы здесь делаете?
— Схожу с ума. Я думал, что объяснил вам.