— Потому что я не воин. Я уважаю тех, кто сражается мечом и копьем подобно варвару, но сам предпочитаю кулаки.
— Вы зовете этого лорда Вэра варваром?
— Иногда. Но он с ребячьих лет не знает иной жизни, кроме постоянных сражений, поэтому его можно простить.
Она не собиралась прощать его, тем более что у нее все еще болела скула после его удара. Эти светлые голубые глаза и ощущение мощи, исходившей от него, запечатлелись в ее памяти так же отчетливо, как и синяк от его удара.
— Он французский рыцарь?
Кадар покачал головой.
— Вэр — шотландец.
— Шотландец? — Она никогда прежде не слыхала такого слова. — Откуда он?
— Шотландия — это страна еще более варварская, чем эта. Она расположена на севере Англии.
Об Англии Tea слышала. В Константинополе ее считали тоже варварской страной.
— Вы ехали сражаться, когда наткнулись на меня?
— Нет, мы возвращались с битвы, помогали Конраду Монферратскому сдерживать сарацин, осадивших Тир. Мы направлялись в Дандрагон.
— Значит, война кончилась?
Он усмехнулся.
— Сомневаюсь, что эта война вообще когда-нибудь прекратится.
— Тогда почему вы возвращаетесь домой?
— У Вэра контракт с Конрадом закончился вместе с осадой Тира, но тот не желает больше расставаться со своим богатством.
— Лорд Вэр сражается ради золота?
— И земель. — Он улыбнулся. — Лорд — самый отважный рыцарь в стране и очень богатый человек.
Tea не удивилась. Хорошо известно, что многие рыцари, принявшие участие в крестовом походе, использовали победы в сражениях на Священной войне для грабежа, наживая себе таким способом огромные состояния.
— Что касается меня, то я выбрал менее опасный путь к богатству. — Он заговорил о другом. — Tea. Вы гречанка?
Она кивнула.
— И вы направлялись вместе с караваном в Дамаск?
Молчаливый кивок.
— Вам очень повезло. Мы слышали, что никто не смог спастись после нападения Хассана. Он захватил сто пленных, чтобы продать на невольничьем рынке в Акре, и хвастался, что убил еще столько же.
У нее от ужаса широко раскрылись глаза.
— Вы знаете его?
— Никто не скажет, что знает змею. Вэр и я знакомы с ним. Есть разница.
Он смочил кусок ткани и протянул ей.
— Оботрите лицо. У вас вся кожа воспалена.
Она медлила.
— Вы же сказали, я не должна расходовать зря воду.
— Я передумал и решил больше доверять своим инстинктам. Возьмите.
Влага принесла мгновенное облегчение ее обожженным щекам и лбу.
— Вы очень добры.
— Да. — Он одарил ее еще одной своей нежной улыбкой. — Очень. Иногда это слишком осложняет мне жизнь. — Он помолчал. — Среди рабов, которых Хассан отправил в Дамаск, находились ваши родители?