— Нет, — сказал Кадар ласково. Внезапно он оказался рядом с ней и схватил ее за руку. — Я не могу позволить вам уйти. Я буду беспокоиться за вас.
Она попыталась освободиться, но не смогла. Тогда в отчаянии она начала разжимать его пальцы.
— Вы не имеете права…
Внезапно всадники оказались прямо над ними, она замерла.
Кадар шлепнул ее по руке, как капризного щенка.
— Все в порядке. Ни один из нас не сделает вам ничего плохого.
Но она едва ли слышала его, ее взгляд не отрывался от мужчины, натянувшего поводья прямо перед ними.
Он только наполовину животное.
Верхом на огромной лошади он показался ей кентавром, сросшимся с туловищем коня; мрачный, пугающий, он отбрасывал гигантскую тень на землю впереди себя… Она запаниковала. Tea почудилось, что если сейчас ее накроет эта тень, то она навсегда останется у него в плену.
Он смотрел на Кадара, словно ее здесь не было.
— Возьми ее, — приказал он. Его голос хлестал, словно удар плетки. — И если ты не хочешь, чтобы я заставил тебя идти пешком, сотри с лица эту наглую улыбку.
— Это улыбка приветствия. Ты же знаешь, я всегда рад тебя видеть. — Он отпустил Tea и подтолкнул ее к лошади Вэра. — В Дандрагон?
— Возьми ее, черт тебя побери!
Вэр был зол. Как сказал бы Кадар, его переполнял гнев, и это было страшно.
Но Кадара, казалось, ничуть не тронула ярость Вэра. Он вскочил в седло и натянул поводья.
— Моя лошадь не снесет двоих. Придется тебе ее взять.
Tea ощутила волну недовольства, исходившую от лорда Вэра.
— Кадар!
— Ну, она не совсем расположена ехать. Боюсь, мне не справиться с ней, если она начнет сопротивляться.
Ледяной взгляд Вэра обратился к ней.
— Она не проявляет никаких признаков нежелания. Я еще никогда не видел более безжизненной и грязной девицы.
Безжизненная! Грязная! А что он ожидал после всех испытаний и ужасов, которые ей пришлось пережить? После того как она под палящим солнцем одолела более сорока миль. От этой несправедливости, как от искры, ее гнев запылал с новой силой.
— Уверена, что вы, как все трусы, предпочитаете безвольных женщин.
Он впился взглядом в ее лицо.
— Трус?
Она не обратила внимания на его тон.
— А бить женщину, когда она не может защищаться? Разве это смелость?
— Синяки на моем лице доказывают, что это не правда.
— Прекрасно. Но вы и не могли ожидать ничего другого. Вы налетели на меня, и я решила, что вы — из тех бандитов, которые убили…
— Ты ни слова не дала мне сказать, а пустила в ход кулаки.
Он спешился и подошел к ней.
— И сейчас ты также хлещешь меня словами. — Без коня он должен был бы выглядеть менее устрашающе, но это оказалось не так. Он возвышался над ней всем своим огромным, массивным телом, и, как и при первой встрече, она почувствовала в нем невероятную мощь и безграничную властность. Он яростно глядел на нее. — Помолчи. Я до смерти устал. Кадар может подтвердить, что мое терпение на исходе.