Дрожь, пробежавшая по ее телу, подстегнула его. Хрипло дыша, он поцеловал бешено пульсирующую жилку на ее шее, а затем рывком погрузился в нее. Потом еще и еще. И, застонав, изверг свое горячее семя.
«Сын, — подумал он в радостном изумлении. — У меня будет сын!» И он рассмеялся от счастья.
Однако через несколько дней Камерону стало не до смеха. Уже целых три дня Мередит ничего не ела и почти не пила, потому что от еды у нее начиналась рвота. В полном отчаянии он обратился за помощью к Гленде, которая должна была знать обо всех муках, связанных с беременностью. Он сбивчиво поведал ей о том, что происходит с Мередит.
— Она так ослабла, что едва приподнимает голову с подушки, — печально закончил он. — Не можешь ли ты помочь ей?
Гленду не пришлось долго уговаривать. Заметив, что Камерон расстроен, она сразу прониклась к нему сочувствием. «Наверное, он тревожится о своем ребенке, — подумала она, — и о матери тоже».
Гленда ободряюще пожала ему руку.
— Я иду к ней.
Наверху, в своей комнате Мередит сидела на кровати, обессиленная очередным приступом рвоты. Скрипнула дверь. Кто-то подошел к кровати.
— Со мной все будет в порядке, — пробормотала она с закрытыми глазами, думая, что это пришел Камерон. — Еще минуточку — и все будет хорошо.
Она слышала плеск воды, наливаемой в тазик. Матрас прогнулся под чьим-то телом. Вдруг она почувствовала, как по ее щеке провели салфеткой, смоченной в холодной воде. Она с благодарностью подставила влажное от пота, разгоряченное лицо.
Прохладная влажная ткань коснулась ее лба. Она с трудом открыла глаза. К ней склонилось миловидное личико Гленды. Будь у Мередит силы, она удивленно отпрянула бы в сторону. Но она лишь пробормотала:
— Тебе не следовало приходить сюда. — Глаза ее снова закрылись, и она задремала. Когда она снова открыла , глаза, ей показалось, что в комнате стало гораздо светлее.
Гленда все еще была рядом.
Увидев, что Мередит проснулась, она подошла к постели.
— Не вставай, — ласково сказала она, — я должна сначала немного покормить тебя.
— Но я не могу есть, — сказала побледневшая Мередит.
— Ты должна поесть, — уговаривала Гленда, — ради ребенка. Прошу тебя. Это всего лишь корочка хлеба. Ты должна хотя бы попробовать.
Карие, как у лани, глаза Гленды встретились с настороженным взглядом небесно-голубых глаз.
Мередит сдалась. Гленда отламывала по крошечному кусочку от хрустящей корочки и уговаривала Мередит по возможности не двигаться, пока она ест. На эту процедуру ушло почти четверть часа, и Мередит с удивлением отметила, что приступа рвоты не последовало.