— Это отец Уильям, — вкрадчиво произнес Камерон. — Я привез его сюда, чтобы он нас обвенчал.
У Мередит бешено заколотилось сердце. Он деспотичен, как всегда! Он не просил, не умолял, не уговаривал, а просто делал то, что хотел.
Он взял ее за руку.
— Ну как, милая? Мой сын растет в твоем животе, а священник стоит перед тобой. Что ты на это скажешь? Мы сегодня поженимся?
Это был вызов. Такой же, какой бросила ему она перед его двухнедельным отсутствием. Что она тогда ему сказала? Я не выйду за тебя замуж, даже если ты приведешь священника в эту комнату. Он смотрел на нее без улыбки, с серьезным, даже торжественным выражением лица. Однако где-то в самой глубине серых глаз сквозила нежность.
Ей хотелось разреветься от злости. Он опять загнал ее в угол! Она любила его, очень любила, но в данный момент готова была его растерзать.
Она не знала, как ей вести себя в этой ситуации. Зато он, кажется, все рассчитал: поставил ее перед своими людьми-и перед священником! — уверенный в том, что теперь-то она ему не откажет!
Она действительно не могла отказать… но и сказать «да» тоже не могла.
Она пошатнулась, едва сдерживая слезы, и взглянула на Гленду, у которой глаза тоже были на мокром месте. Гленда едва заметно кивнула.
Мередит перевела взгляд на Камерона.
— Я должна исповедаться, — только и сказала она.
На мгновение на его лицо набежала тень. Но потом он кивнул и сделал шаг назад.
Отец Уильям повел ее в церковь. И там, в тесной исповедальне, она рассказала ему обо всем. О том, как жила в Конниридже, о том, как мучительно трудно далось ей реешение постричься в монахини. О том, как Камерон выкрал ее из монастыря. О том, как в конце концов она уступила страсти Камерона.
Отец Уильям, отделенный от нее перегородкой, слушал и кивал. Его удивляло поведение Камерона, но он напомнил себе о трагедии, которую тот недавно пережил. По правде говоря, он понял, почему Камерон поддался искушению. Она была красива, и он догадывался, что к тому же она добропорядочна и обладает высокими нравственными качествами.
— Нет на земле людей без греха, — медленно произнес он, когда она закончила свою исповедь.
Опустив голову, она ждала, когда он наложит епитимью. Тяжесть, лежавшая на сердце, постепенно отпускала ее. Ей стало легче дышать.
— Святой отец, — сказала она тихо. — Вы должны помочь мне. Я сказала, что не выйду за него замуж, но теперь, когда он привез вас… я и хотела бы согласиться, но боюсь!
— Ты любишь его? — мягко спросил он.
— Очень, — ответила Мередит, покраснев от смущения.
— Тебе самой придется принять решение, потому что я не могу обвенчать тебя против твоей воли, что бы от нас ни требовал Камерон. Я должен получить ваше согласие. Скажу одно: я не осуждаю Камерона, потому что ваш союз, по-моему, мог бы положить конец слишком затянувшейся междоусобице. — Он чуть помедлил. — А ты, милая, должна заглянуть в свою душу. Только ты сама с Божьей помощью сможешь сделать правильный выбор.