— Ты не должен убивать его, Джеффри! Джоанна говорит, что он — лишь жертва злого языка Изабеллы, как и ты, и она сама. Ты ведь не хочешь породить вражду между своим отцом и отцом Брейбрука? Во всяком случае, не сейчас! Ради Бога, ты ведь не желаешь бунта, который погубит нас всех?! Мы и так ходим по лезвию ножа.
— Если вы хотите знать, стану ли я открыто вызывать Брейбрука на поединок за то, что он оскорбил мою супругу, мой ответ — нет. Это могло бы означать, что я поверил сплетням. Все зависит от Брейбрука…
Оставалось только надеяться, что ее слова возымели действие. Джеффри не глуп и с раннего детства испытал на себе придворные интриги. Опасность лишь в том, думала леди Эла, что он слишком молод, горд и влюблен в Джоанну. Его здравомыслие может вступить в неравную схватку с чувствами.
— Как бы там ни было, Брейбрук не стоит и пенни, — решительно заявила она. — По-настоящему опасны беспорядки в королевстве. Изабелла, должно быть, уже поведала Джону небылицу о том, что Джоанна якобы лишилась девственности, и Джон, верный себе, решил использовать ее. Вот от чего я хочу истинно тебя предостеречь, а Брейбрук — лишь пустое место.
Джеффри поднял на мачеху глаза, но ее взгляд оставался непроницаемым. В блеклых, неопределенного цвета глазах, казалось, не отражалось ничего из того, о чем она говорила. Джеффри покачал головой:
— Он не посмеет… Не с невесткой же своего брата…
— Король воспользовался бы даже собственной дочерью, если бы она понравилась ему!
— Эла, — улыбнулся Джеффри, — я, конечно, не люблю Джона, но вы заходите слишком далеко. Все это, по-моему, чушь несусветная!
— Ты так считаешь? Ты не был рядом с королем с августа и ничего не знаешь! Твой отец не замечает… или заставляет себя не видеть… С тех пор как Джон покорил Шотландию, Ирландию и Уэльс, он считает себя непобедимым. Ему теперь все подвластно. Ты сам видел, как он обошелся с посланниками папы. Когда король услышал о решении папы, он просто посмеялся над ним… Джон чуть не вынудил лордов на бунт. Он открыто оскорбляет их, без всякого стеснения обольщает их жен и дочерей…
— Эла, перестаньте! Вам может стать дурно, — попытался успокоить ее Джеффри, уловив в голосе мачехи пронзительные, почти истерические нотки. — Предупредите об этом Джоанну. По приезде в Лондон она сразу примчится к вам, уверен. Я сумею защитить ее. И вы тоже. Думаю, совместными усилиями мы сможем отвести от нее опасность.
Леди Эла закрыла лицо и начала плакать. Джеффри машинально поднялся и направился к ней, чтобы успокоить, но думал о том, каких неистовых усилий за последние месяцы стоило ему склонить людей на сторону Джона. Вероятность их абсолютной лояльности к королю, как и прямых выступлений против него, о которых говорила Эла, мала, но недостатка в новостях у них не будет. Вески не станет медлить с плохими известиями. Тогда придется начинать все сначала. Джеффри готов был сам расплакаться от отчаяния.