Ждать, и, правда, пришлось недолго. В дверь постучали, заскрипели ржавые петли. Лапа, толкнувшая дверь, была покрыта чешуей.
— Итак, отныне мы — братья, — возвестил с порога трандошан; в узких щелках глазах пылали негодование и примитивное вероломство. — Как мило, ты не находишь? Тебе нравится?
Фетт оглянулся через плечо.
— Мне все равно, — обронил он. — Мне нравится работать. И получать плату.
— Этим ты знаменит, — Босск втиснулся в комнатушку; его тень приплясывала в свете факелов. — И я нахожу удовольствие в том же самом… если плата назначена не за твой шлем.
— Ты говоришь о прошлом, — Фетт стоял в центре каменного мешка, сложив руки на бронированной груди. — Забыл, что сказал твой отец? Новое время для всех нас.
— Ах да… мой папаша, — Босск зашипел от отвращения, огляделся по сторонам и прислонился к стене.
На скамью он сесть не рискнул. Фетт, который минутой назад отказался от того же самого, не мог его осуждать.
— Он вечно талдычит о благородстве и прочей подобной муре. Я презираю его. Жду не дождусь дня, когда буду точить зубы об осколки его костей.
— Дела семейные, — Боба Фетт пожал плечами. — Не интересует, сам разбирайся со стариком. Если осилишь.
Мандалорский доспех Из горла собеседника вырвалось глухое ворчание.
— Когда-нибудь… — Босск прищурился. — Когда Гильдия станет моей…
Боба Фетт вынес решение: дурак. Трандошан понятия не имел о механизме, чьи шестеренки уже перемалывали его.
Ты же здесь поэтому, разве нет?
Босск извлек из складок кожи коробочку. Когти подцепили крышку и выудили извивающуюся закуску.
— Хочешь? — трандошан щедрым жестом протянул коробочку собеседнику.
Фетт отрицательно качнул головой. Насекомые в его рацион не входили.
— Ты меня не одурачишь, — Босск спрятал контейнер. — Как я уже говорил, может, ты и надул этого древнего дряхлого ящера, моего драгоценнейшего папашу, но со мной тот же фокус у тебя не пройдет. Я знаю, зачем ты прилетел.
— Зачем?
— Все просто, — Босск клыками раздавил хитиновый панцирь закуски, проглотил лакомство. — Тебе известно, что Крадосск состарился. Не можешь не знать, вы с ним постоянно сталкивались в прошлом, еще до того, как я вылупился из яйца. Его время подходит к концу, и Гильдия тогда перейдет в мои когти. Это уже решено. Среди старейшин нет никого, кто был бы младше моего отца, у них челюсти заросли паутиной. Они только обрадуются.
— Возможно, ты прав.
Боба Фетт слышал и другую точку зрения. В Гильдии хватало охотников моложе и голоднее Босска, без борьбы трон главы никому не достанется.
— Конечно, я прав! — кончиком когтя Босск извлек застрявший в зубах кусочек хитина. — И ты — тому доказательство.