– Вот как нужно заводить друзей! – едва смог вымолвить он. – Вот как надо обхаживать их! Ну и ну! По-моему, его ни капли не заинтересовала вся эта история, а?
– Вот и хорошо. Мы сумели легко доказать Вентеру, что были только в открытом океане.
– Так-то оно так, – растяги вая слова, ответил Мак. – Вы можете доказывать это и мне. Но все же, если учесть, что я и сам видел кое-что, то, может, вы скажете мне, хотя бы для интереса, где же мы все-таки были?
– У Берега скелетов, Мак, – резко бросил я.
– Да?.. Это все, что я хотел знать...
Мы ощутили легкий толчок, когда шлюпка, управляемая чьими – то неопытными руками, стукну лась о борт «Этоши». В наступившем молчании я с особой силой почувствовал беспокойство, не покидавшее меня все утро. А тут еще Мак со своим многозначительным «Да?». Теперь он, конечно, будет размышлять над моим ответом...
Но все же, кто мог пожаловать на «Этошу»? Во всяком случае, не полиция, в этом я не сомневался.
На палубе послышались тяжелые шаги. Мы поджидали неизвестного визитера стоя, с наполненными стаканами в руках. Напряжение, в котором мы пребывали все последние часы, заставляло нас заранее отнестись к нему, кем бы он ни оказался, как к незваному гостю.
По доносившимся до нас шагам мы слышали, как он поднялся по трапу, в нерешительности постоял на месте, потом направился к моей каюте. Не ожидая стука, я распахнул дверь.
Наша тревога, вызванная по явлением на «Этоше» столь позднего посетителя, еще более обострившееся нервное напряжение, о котором я упоминал и которое уже не покидало нас в течение всех последующих бурных событий, полностью оправдывались тем, что я узнал позже об этом высоком сутулом человеке. У него были волосы песочного цвета, начавшие седеть на висках, и серые глаза. Он мог бы остаться незамеченным среди многих других ничем не примечательных людей, если бы не жестокое выражение лица и почти беззвучное и какое-то мрачное хихиканье, которое я всегда вспоминаю со страхом.
– Капитан Макдональд? – с просил он с едва заметным немецким акцентом.
– Да, – холодно ответил я. Он помолчал, обежав все, что было в каюте, быстрым оценивающим взглядом, потом протянул мне руку и представился:
– Стайн. Доктор Альберт Стайн.
Я не пригласил его войти и молча стоял. Если он явился в связи с утренними событиями, ему придется немедленно уносить ноги.
– Можно войти? – спросил он. В глазах Стайна читалось дружелюбие, но его выдавали челюсти – точь-в-точь такие же, как у тех странных созданий, что по падаются иногда в тралы в морских глубинах и, оказавшись на палубе, до последнего издыхания пытаются перегрызть стальную сетку.