Джон Смит, занятый беседой с капитаном Ньюпортом, внезапно обернулся. Они разговаривали о шлюпе и припасах для завтрашней поездки Смита.
— Это молоденькая девушка! — воскликнул Смит, глядя через поле.
— Отсюда она похожа на ту, что мы видели в Кекоутане, — сказал Ньюпорт. — Мы, как будто, вызвали у нее особый интерес. Нам сказали, что она дочь Паухэтана, принцесса. — Он внимательно вгляделся в подходивших дикарей. — Ее зовут Покахонтас.
— Любимая дочь императора! О ней говорят даже в Лондоне. Госнолд привез рассказы о ней из своего путешествия в тысяча шестьсот третьем году. Услышав тогда про нее, мы решили, что с Паухэтаном можно будет сговориться.
Смит и Ньюпорт медленно шли навстречу дикарям.
— Это не может оказаться ловушкой? — озабоченно спросил Смит. — А может, за ними идет целый отряд?
— Нет. Они не принадлежат к племени пасапегов. И она сестра короля Починса, которого ты снова собираешься навестить завтра.
Ньюпорт шагнул вперед, чтобы приветствовать пришельцев. Он мгновение поколебался, потом улыбнулся и приложил свою единственную руку к сердцу, Смит видел, что Ньюпорт чувствует себя свободно. Когда он следил за приближавшейся группой, в нем не, было напряженности. Трое урожденных виргинцев остановились ярдах в двадцати и тоже приложили руки к сердцу. Они стояли прямо, а девочка улыбнулась, показав белоснежные зубы. Их движения были гибкими и свободными.
Смит увидел, что мужчины моложе его и на несколько дюймов выше. Они были горды и миловидны. Они могут оказаться военачальниками великого короля или даже его сыновьями, подумал он. Они явно не были простыми людьми. На девушке была накидка из мягкой оленьей кожи, причудливо украшенная камешками и перьями. Ее лицо было повернуто к нему.
Зрачки ее темных глаз расширились, улыбка не сходила с губ. Что-то в девочке привлекало внимание Смита. Но не пристальный ее взгляд или несомненная разумность. Она казалась гордой, даже величественной и в то же время ранимой. Смит был заинтригован. Ему показалось, что девочка уже никогда не отведет от него глаз. Он подумал, что ей, вероятно, лет тринадцать-четырнадцать. Он произнес единственную фразу, которой выучился у Рэли:
— Ка каторавинос йово. Прекрасный день.
Ее глаза распахнулись так широко, что заполнили собой все лицо. Затем она заговорила быстро, слова лились потоком. Ее руки жили своей отдельной жизнью, проворно двигаясь. Двое мужчин присоединились к ней.
— Вхоа! — улыбнулся Смит и поднял руку. — Я знаю только эти несколько слов. Я не говорю на вашем языке.
Плечи девочки разочарованно опустились. Она поняла, что он сказал, и быстро заговорила со своими спутниками.