Она вернулась к Смиту, склонившемуся над Госнолдом. Она увидела, что он крестом сложил руки Госнолда на груди и закрыл ему глаза. «Смит делает для отошедшего в другой мир то же, что и мы для своих, — подумала Покахонтас. — А теперь он молится, как и мы. Может, наши боги не такие уж разные».
Потом Смит повернулся, и она увидела, как он печален. Голубые глаза подернулись дымкой, а плечи поникли. Но только на мгновенье. Он распрямился, стиснул зубы, перевел взгляд на одного из своих подчиненных и отдал указания.
Не обращая внимания на жару и палящее солнце, Покахонтас с сестрами не покладая рук ухаживали за больными. Они вымыли их, влили им в рот горького травяного питья и проварили грязную одежду. Они хотели сжечь ее и заменить чистыми шкурами, но Смит остановил их и объяснил, что одежда очень важна для мужчин. Она говорит об их положении в обществе. Покахонтас внимательно посмотрела на груду грязных тряпок, не понимая, каким образом по ним можно узнать положение человека, но она уже привыкла к разным странностям тассентассов.
В течение нескольких дней Покахонтас и ее свита рано покидали свой лагерь, чтобы успеть проследить за приготовлением кукурузной похлебки, а потом идти к больным. Каждое утро Смит ждал ее с новостями прошедшей ночи. И с каждым днем она с возрастающим нетерпением ждала с ним встречи. Кипяченая вода для питья и травяные отвары наряду с похлебкой из кукурузы принесли многим чудодейственное исцеление. Хотя на кладбище появилось около сорока свежих могил, зато выжившие начали набирать вес, и из глаз у них исчезло выражение отчаяния. И все обитатели форта провожали Покахонтас и ее сестер благодарными взглядами. Но только «маленькую принцессу», как ее называли, они встречали тихими приветствиями и старались быстро прийти на помощь, когда это требовалось. От рождения наделенная властью, она, без сомнения, была главной среди своих людей, и в ее присутствии колонисты снова обретали доверие к дикарям.
Покахонтас вся отдавалась тяжелой работе, ухаживая за изголодавшими и пораженными недугом людьми. Она понимала, что пренебрегает своим долгом перед отцом. Но не могла не испытывать теплых чувств, почти привязанности к этим чужим людям, которые обращались с ней так же заботливо и вежливо, что и подданные ее отца. Она ждала их быстрых улыбок. Некоторые помогали ей учить новые английские слова. Она была благодарна им, потому что на уроки со Смитом времени у нее не оставалось. Правда, в форте происходило нечто гораздо более важное. Покахонтас и Смит уже почти не нуждались во время разговоров в словах. Она никогда не была так счастлива, как в эти дни неустанного ухода за больными. Эти непонятные люди, с их непонятными обычаями, внезапно перестали быть чужими. В их тяжелой совместной работе они почти инстинктивно достигли гармонии. Она никогда не испытывала ничего подобного, даже когда охотилась вместе с братьями.