— Джемми, в чем дело? — вскричал я, обеспокоившись не на шутку. — Скажи мне, и клянусь, я помогу тебе все уладить.
— Там все расскажут. А уладить тут ничего не сможет уже ни один человек на свете.
— Послушай, дружище, — снова начал я, теряясь в догадках, — похоже, у тебя неприятности; какие — этого мне, может быть, знать пока и не обязательно. Но если кошелек или просто дружеская рука способны тебе как-то помочь, счастлив буду предложить и то, и другое! Сейчас дела у меня идут прекрасно, но я знаю: чуть переменись фортуна, и ты ответишь мне тем же. Auld lang syne — вот наш с тобой сегодняшний девиз!
На мгновение лицо Джемми вновь просветлело, но он быстро взял себя в руки.
— Чтобы добраться до места, денег мне хватит, — последовал резкий ответ.
— Где же оно, это место?
— В копях Колорадо. «Камбрия» отчаливает сегодня вечером, и я вместе с ней. Живой или мертвый, Джемми Кинг никогда уже вас тут не потревожит. — С этими словами он повернулся, бросился прочь и секундой позже скрылся за поворотом.
Вне себя от изумления и мучительной душевной боли я продолжил свой путь. Но по мере приближения к дому радость затмила все прочие чувства, и несколько минут спустя я совершенно забылся в объятиях матери, которую, к счастью, изменения коснулись меньше всего.
Читатель легко представит себе этот сбивчивый, жадный обмен расспросами, за которым пролетели первые часы. Лишь после обеда, погрузившись в состояние ленивого блаженства, что наступает обычно после десерта, когда стихает звон посуды и исчезают слуги, я вновь вернулся мыслями к странной встрече.
— Кстати, мама, по пути сюда я встретил Джемми Кинга. Я и предположить не мог, что человек за столь короткий срок способен так измениться.
Сообщение это привело маму — по природе своей, привычкам и убеждениям человека в высшей степени умиротворенного — в состояние величайшего возбуждения. Даже ленточки и кружева на чепчике ее взволнованно затрепетали.
— Джеймс Кинг здесь? — воскликнула она.
— Да, мы встретились на Шутерс-Хилл. А что такое с ним приключилось?
— На Шутерс-Хилл? Значит, его выпустили. Боже милостивый, как это неблагоразумно!
— Выпустили откуда? — спросил я озадаченно. — Он что, побывал в сумасшедшем доме?
— В Дартмурской тюрьме, — последовал мрачный ответ.
— Джемми Кинг?! — я даже вскочил с места во гневе. — Ты шутишь. Но за что?
— Сущая безделица: человека чуть не прикончил, — ответила она.
Плечо мое отозвалось резкой болью. Я получил еще один ответ, но готов теперь был поклясться, что жертва Джема заслужила свою участь.
— Довели же его, должно быть. Кто этот человек?