Несмотря на достаточно настороженное отношение кубинских спецслужб к их советским коллегам, Рауль быстро добился их доверия и расположения: в этом ему помогли не только блистательное владение несколькими европейскими языками, но и острый ум, удивительная для молодого человека выдержка и конечно же глубокая ненависть ко всему американскому.
По заданиям своих кубинских командиров с кубинским дипломатическим паспортом Рауль побывал во многих странах Латинской Америки и на родине предков в Испании. Он уже как-то сроднился со своей кубинской легендой, превратившейся в его собственную жизнь, и даже перестал ожидать приказов из Москвы, как неожиданно его пригласили на прием в советское посольство. Подобные приглашения были для Рауля делом обычным, и он нисколько не удивился, когда атташе по науке представил ему дружелюбного, улыбчивого человека, назвавшегося Алексеем Сергеевичем.
В ходе какого-то ничего не значащего разговора Алексей Сергеевич предложил встретиться. На следующий день они несколько часов гуляли по Марикону, знаменитой набережной Гаваны, и серьезный Рауль слушал и запоминал все, о чем ему говорил новый знакомый. Его задание было одновременно и простым, и сложным: обеспечить секретность и безопасность советской научной лаборатории, которую строили на никарагуанском острове Маис.
Чем конкретно там будут заниматься советские ученые, ему не сообщили, да это его нисколько и не занимало. Ему вменялось в обязанность осуществление связи с представителями сандинистов, что при самых добрых отношениях революционных Кубы и Никарагуа было не так уж и трудно. В подчинение ему было выделено двадцать настоящих кубинцев-боевиков, прошедших специальную подготовку в военных действиях.
Работа была спокойной и рутинной: ученые занимались своими делами, Рауль
— своими. Опять-таки по легенде, Рауль почти не знал русского языка и иногда пытался понять, кто из русских ученых информирован о том, кем он сам является на самом деле. Рауль никогда не подслушивал разговоров ученых, но они, уверенные, что он почти не понимает русского, нисколько не стесняясь, обсуждали свои проблемы, и Рауль, сам того не желая, понял, что он и его люди охраняют лабораторию, в которой осуществляются разработки какого-то совершенно нового, невиданного доселе рода энергии. Рауль нисколько не сомневался в том, что обнаруженную энергию поставят на службу делу мировой революции.
Но в результате очередных выборов сандинисты потеряли власть, а пришедшее им на смену правительство потребовало немедленной эвакуации лаборатории — им не верилось, что советские ученые изучают климат и прибрежный шельф острова.