Если бы Силван знала, какие мысли бродят в голове у Ранда, она бы, может, и простила его. Но она объясняла его молчание по-своему. Молчит, потому что сказать ему нечего. Ну, с Рандом-то все понятно, а вот священник… Ему откуда ее прошлое стало известно? Или и здесь несчастный калека постарался?
Она искоса взглянула на Ранда:
— А откуда ваш отец Доналд додумался о слухах на мой счет?
— Ну, он же наш духовный отец, — хмыкнул Ранд. — Кому и знать все сплетни, как не ему! Каждое словечко людской молвы до него доходит. Он, по-моему, вообще не спит, день и ночь готов слушать чужие пересуды. Вечно бродит по своим грешникам, да еще до того ловок, что застает их врасплох, как раз тогда, когда им особенно скверно. В итоге он самый осведомленный человек во всей округе.
— А про.., поцелуи он тоже дознался?
— Ну, нет, — успокоил ее Ранд. — Про это только Джасперу с Бетти известно, а они — люди надежные.
— И то хорошо, — вздохнула Силван. Она посмотрела на Ранда, и ему как-то не по себе стало от этого холодного взгляда.
— Знаете, сколько ветеранов Ватерлоо нищенствует сейчас на лондонских улицах? — негромко, словно разговаривая сама с собой, произнесла Силван. — Я подаю им милостыню.
Бывает, что они узнают меня. Иногда благодарят, но чаще проклинают. А вы сидите тут, в тепле и сытости, под вами — удобное кресло на колесах, вокруг вас суетится любящая родня, а вы исходите жалостью к себе.
Повернувшись на каблуках, она направилась к двери, но потом остановилась и вновь обернулась к нему.
— Мне жаль вас, лорд Ранд. Но моя жалость вряд ли вам понравится. Ваше семейство, если о чем и мечтает, так только о том, чтобы вам было хорошо, но даже если вы снова сможете ходить, лучше вы не станете. Вы так и останетесь малодушным трусом, которому страшно взглянуть в лицо жизни и достойно встретить ее испытания.
Она выскочила из комнаты, бросив его тут, с протянутой рукой и попыткой объясниться на кончике языка. Но рука упала на колени, и он стал рассматривать ее, словно видел впервые. За последние одиннадцать месяцев руки сделались куда сильнее, чем раньше. Под кожей выступили вены, каждое сухожилие от постоянных упражнений стало выпуклее. Предплечья, грудная клетка, солнечное сплетение — по ним тоже было заметно, что их мышцы в непрерывной работе. Но вот ноги.., он провел ладонями по своим бедрам, сначала от колен кверху, потом вниз. А что ноги? Пока особенного истощения не замечается. Конечно, Джаспер тоже помогает — — он разрабатывает его ноги, сначала одну, Потому другую, по утрам и вечерам. Но все-таки столько времени без движения.., они, должно быть, стали такими хилыми, как у недоедающего парнишки из самой бедной семьи.