Быстрое ухаживание – это большое искусство. Я кожей чувствовал, что хочет услышать девушка, в какой момент нужно коснуться ее руки, а когда – нежно прижать к себе. Стремительное наступление приводило моих подруг в экстаз еще до кульминационного акта. Я не делал ничего, что могло бы обидеть возлюбленную, причинить боль, страдание. Наши встречи были феерией добра, незабываемых эмоций!
Мною двигала необузданная страсть. Когда я видел милую, приятную девушку, то ощущал толчок, внутреннюю вибрацию, от которой даже зубы сводило. Потом что-то взрывалось внутри, и я уже не мог остановиться. Не думал ни о возможных семейных проблемах, ни о других препятствиях.
Позже, когда пошел бизнес и у меня появились приличные деньги, своя машина, – любовные истории стали похожи на сказку. Мои эмоции били через край, и это были годы праздника, счастья. Помню извилистую дорогу вдоль Волги в Жигулевских горах, то падающую вниз, то взлетающую вверх, на самую кромку обрыва. Я любил устраивать очередной своей симпатии аттракцион «американские горки».
Сейчас я, конечно, воздержался бы от риска. Но тогда я считал высшим шиком нестись с холма на холм с такой скоростью, что девушка, сидящая рядом со мной, то и дело парит в невесомости, визжа от страха и восторга. А на заднем сиденье в такт с нами взлетают и опускаются огромная охапка роз и великанский арбуз, достойный книги Гиннесса.
Я наслаждаюсь еще и тем, что я сейчас – крылатый бог. Я остро чувствую опасность лихой езды, но, как компьютер, мгновенно просчитываю все необходимые действия. Автомобиль беспрекословно повинуется мне. Мы взлетаем на гору, вжимаясь в кресла, потом несемся вниз, отрываясь от них. Адреналин бушует в крови.
Мы подъезжаем к обрыву, я резко торможу у самого края пропасти. Когда открываю дверь, девушка падает мне в руки. Она изнемогает от пережитого восторга и ужаса поездки-полета, которые переходят в любовную страсть.
Но я не форсирую события, поскольку знаю, что эмоций мож-^' но поднять еще выше. Я беру арбуз и несильно ударяю о землю. Напряжение спелости словно взрывает его, и он с чмоканьем и потрескиванием разваливается на части. Мы стоим над обрывом и поглощаем алую, сахаристую мякоть. Мы смеемся, дурачимся, суем друг другу в рот самые лучшие куски. Сладкий сок течет по лицу, по рукам. Пальцы липкие, губы сладкие. Страстные поцелуи кружат голову.
В сгущающихся сумерках глаза моей возлюбленной светятся счастьем и желанием. Нас овевает и подхватывает легкий теплый ветер с Волги. В трепещущих струях его сплелись волнующие ароматы свежей воды, заволжских деревьев и трав. Мы оторвались от земли и в вечернем покое парим над раздольем Жигулей и Волги, над всем миром.