— И не со мной, — добавил Шампань.
— Что ж, — сказал Тибо, — тогда я один выпью все три стакана.
Он так и поступил.
— Друг Тибо, — сказал лакей барона, — нам пора.
— Что, уже? — спросил Тибо.
— Мой хозяин ждет меня, и я уверен — с нетерпением… Где твое письмо, Шампань?
— Вот оно.
— Простимся с нашим другом и пойдем каждый по своим делам или к своим удовольствиям, а Тибо оставим развлекаться или заниматься делом.
С этими словами Франсуа подмигнул приятелю, который в ответ тоже подмигнул.
— Но мы же не разойдемся, не выпив по последней? — сказал Тибо.
— Только не из этих стаканов! — Франсуа указал на те, из которых Тибо пил за здоровье врага рода человеческого.
— Уж очень вы брезгливы; позовите ризничего и велите ополоснуть их святой водой.
— Нет; но чтобы не отказывать другу, мы позовем слугу и велим принести другие стаканы.
— Так, значит, эти, — Тибо начинал пьянеть, — годятся только на то, чтобы кинуть их в окно? Иди к черту! — пожелал он.
Стакан, посланный по такому адресу, прочертил в воздухе светящийся след, который погас, как гаснет молния.
Вслед за первым Тибо запустил в окно второй стакан.
За вторым последовал третий.
Полет третьего сопровождался сильным раскатом грома.
Тибо закрыл окно и сел на свое место, пытаясь придумать, как объяснить это чудо своим приятелям.
Но его приятели исчезли.
— Трусы! — проворчал Тибо.
И стал искать на столе стакан, чтобы выпить. Стаканов больше не было.
— Ну и что, — сказал Тибо, — подумаешь беда! Буду пить прямо из бутылки, только и всего!
Сказано — сделано: Тибо закончил свой ужин, запивая его вином прямо из бутылки, что отнюдь не способствовало равновесию его и так уже изрядно пошатнувшегося рассудка.
В девять часов Тибо позвал хозяина, расплатился и вышел.
Он был настроен против всего человечества.
Мысль, от которой он хотел отделаться, преследовала его.
Чем больше проходило времени, тем дальше была от него Аньелетта.
Значит, у каждого была нежная подруга — жена или любовница.
Этот день, полный для него ярости и отчаяния, для всех остальных был днем счастья и радости.
В этот час каждый — сеньор Рауль, Франсуа и Шампань, два жалких лакея, — шел за сияющей звездой счастья.
Только он один брел, спотыкаясь, во тьме ночи.
На нем лежит проклятие.
Но, раз он проклят, у него остаются радости осужденного, и он решил заявить о своем праве на эти удовольствия.
Вот какие мысли вертелись в голове Тибо; громко богохульствуя и угрожая Небу кулаком, он шел по лесной дороге, ведущей прямо к его хижине; до нее оставалось не более ста шагов, когда сзади послышался стук копыт.