— Ну и что вы там увидели? — спросила она.
— Через десять лет я стану старухой.
Она фыркнула и принялась расправлять на стуле мои вещи.
— Должна вам сказать… — произнесла она, поджав губы.
— Что?
— … как женщина, вы сейчас даже красивее, чем были в юности, и я не одна так думаю.
Это звучало многообещающе, и я тут же представила вереницу поклонников, поднимающихся на цыпочках по лестнице к моей комнате в надежде добиться моей благосклонности. Отрадное видение, только где они все, черт побери?
— Ты как старая клушка, — сказала я Матти, — для которой ее хилый цыпленок всегда самый красивый. Иди спать.
Какое-то время я лежала, думая о Ричарде и его сыне, которому уже должно было быть лет четырнадцать. Неужели то, что рассказывал Вилл Спарк, правда, и ребенок в самом деле боится отца? А если бы мы поженились, Ричард и я, и это был бы наш сын? Интересно, был бы он рыжеволосым, в Ричарда? Я представила себе, как мы играем и возимся с ним, качаем на коленях, бегаем на четвереньках, изображая тигров. Я видела, как он, смеясь, подбегает ко мне, взъерошенный, с перепачканными ручонками, а потом мы втроем отправляемся на охоту, и Ричард учит его прямо держаться в седле. Праздные мечты, полные сентиментальности, как лютик утренней росы. Я уже была в полудреме, когда вдруг до моего слуха донесся непонятный шорох, идущий из соседней комнаты. Я приподняла голову, решив, что, возможно, это Матти копается в гардеробной, но звук шел с другой стороны. Я замерла, затаив дыхание. Да, шорох послышался снова, а затем я услышала, как кто-то ходит за стеной. Мне тут же пришла на ум история, рассказанная Джоанной, о сумасшедшем дяде Джоне, который долгие годы провел там в заточении. Неужели это его призрак бродит во мраке? Ночь была темной, почти безлунной, нигде не светилось ни огонька; часы на башне пробили один раз. Шаги затихли, затем я услышала их вновь и тут впервые заметила, что из соседнего помещения потянуло холодом.
Одно мое окно было заперто, а другое, выходящее во двор, приоткрыто пальца на два, но сквозняк шел не оттуда. Я вспомнила, что дверь, ведущая в пустую комнату, не доходит до самого пола, оставляя зазор дюйма в два, в который Матти, еще до того как мы проделали ножницами отверстие тщетно пыталась заглянуть.
Так вот, струя воздуха шла из-под двери, но я была уверена, что раньше сквозняка не было, а значит, что-то произошло в соседних покоях, что вызвало его. Осторожные, приглушенные шаги не прекращались, и, обливаясь потом от страха, я перебирала в памяти все, что рассказывали мне в детстве братья о призраках: как неуспокоенные души возвращаются в места, которые они когда-то ненавидели, и приносят с собой из царства тьмы ледяное дуновение… На конюшне залаяла Собака, и этот будничный звук вернул меня к действительности. Разве не естественней было предположить, что причиной сквозняка был не призрак, а живой человек, открывший за стеной окно, которое, как и одно из моих, выходило на наружный двор? Мысль о том, что в пустой комнате бродит привидение несчастного дяди Джона, возможно, навсегда приковала бы меня к постели, однако догадка, что, скорее всего, это кто-то из людей тайком забрался туда, лишь подогрела мое любопытство, тем более, что я с детства, если помните, обожала подслушивать и подглядывать.