В то время, как Баккара уходила от графа де Кергаца, баронет сэр Вильямс находился у своего молодого друга виконта де Камбольха.
Сэр Вильямс курил сигару и, казалось, наслаждался совершенным счастьем.
Дядя, — проговорил Рокамболь, — вы, право, удивительный человек.
— Ты это находишь, племянник?
— Вы один только можете вести так дело.
— О каком ты говоришь деле?
— Да хоть бы о том, как вы рассказали Баккара и вашему филантропу-братцу половину всего нашего плана.
— Конечно, — проговорил, улыбаясь, сэр Вильямс, — я недурно это устроил, и главное, очень смело.
— Вы сказали графу де Кергацу, что Фернан Роше находится, конечно, по вашему мнению, в руках червонных валетов?
— Да.
— Потом вы пошли еще дальше, показав записку Тюркуазы, написанную сегодня утром под вашу диктовку и найденную будто, бы в старом платье в магазине.
— Да, племянник, я сделал и это.
— Вы не остановились и на этом и отправились сообщить Баккара, что ее бывший любовник ушел от своей жены и находится у Тюркуазы.
— Да, и это верно, — прервал его сэр Вильямс, — и я даже от души потешился, — потому что бедняжка вытерпела здоровую пытку, которая могла бы даже насмешить любого китайского мандарина.
— Затем, — продолжал Рокамболь, — вы сказали госпоже Баккара тот же спич, какой вы преподнесли и добродетельному графу де Кергацу.
— Верно.
— Ну, дядя! Говоря по правде, это очень мило, но опасно.
— Ты находишь, племянник?
— Да.
— Ну-с, так докажи же свои слова, — заметил сэр Вильямс тоном профессора математики, приглашающего ученика разрешить трудную задачу.
— Я нахожу, дядя, что вы поступили необдуманно.
— Докажи.
— Во-первых, вы сказали правду, следовательно, навели графа на след, который он искал.
— Ну, потом?
— Затем вы сделали Тюркуазу поверенной в нашем тайном деле.
— Довольно! — прервал его баронет. — Мой любезный племянник, ты дурак!
— Так ли это?
— Конечно, бессмысленный дурак.
— Следовательно, Тюркуаза… Маласси… де Шато-Мальи?
— Ровно ничего не знают, болван.
И при этом сэр Вильямс рассказал ему в нескольких словах истинное положение дела.
— Дядя, — заметил еще раз Рокамболь довольно серьезно, — все это прекрасно, и теперь я не имею больше ничего против вашей гениальности.
— В таком случае, — проговорил баронет сэр Вильямс, закуривая новую сигару, — так как время дорого, а проводить его в пустых разговорах — значит терять, то я и отдам тебе сейчас же мои приказания, и ты, конечно, доставишь мне удовольствие.
— Какое же, дядя?
— Исполнять их в точности вместо того, чтобы возражать мне, это будет проще и, главное, от этого дело пойдет гораздо успешнее и скорее.