— Друг мой, — проговорила Тюркуаза, устремив на него глаза, полные слез, — вы не подумали о том, что, живя с вами, я все-таки останусь тем, кто я и теперь.
Фернан вздрогнул.
— Останусь содержанкой, т. е. рабой, животным, вещью своего хозяина.
— Вы дороги мне, в моих глазах вы никогда не будете…
— Я буду ею в глазах света и, наконец, в своих собственных глазах, а этого довольно. Вы женаты и на мне жениться не можете, а потому прощайте, прощайте навеки!
Фернан бросился на колени и стал рыдать, как ребенок.
— Итак, — прошептала Тюркуаза, — вы не хотите расстаться со мной?
— Нет, с жизнью скорей расстанусь!
— В таком случае, если вы согласитесь исполнить некоторые условия… быть может, я соглашусь.
— О, говорите скорей! Я на все согласен.
— Друг мой! Прежде чем я упала в пропасть, в которой я нахожусь до сих пор, я была честной женщиной. В шестнадцать лет меня насильно выдали за дряхлого старика, который и был причиной моего нравственного падения. Он промотал все мое приданое, так что я убежала от него, я успела унести лишь десять тысяч франков — печальные остатки после кораблекрушения. Сумма эта, увеличенная процентами еще на две тысячи, у меня до сих пор в целости.
— Так что же?
— То, что я, умея вышивать по канве, могу зарабатывать по три франка в день, то есть тысячу франков в год. Это составит с процентами от капитала тысячу пятьсот франков. И как я буду счастлива, владея при этом любовью моего милого Фернана!
— Ах, — воскликнул Фернан, — я никогда не допущу, чтобы вы, моя милая, так бедно жили!
— Вы должны повиноваться мне, делать все, что захочет Женни!
— Хорошо, — отвечал влюбленный. — Что же мне еще делать?
— Отправиться домой, на улицу Исли.
Фернан вздрогнул, вспомнив про несчастную Эрмину, которая, вероятно, уже оплакивала его как умершего.
— Ты придешь ко мне завтра.
— Но… — хотел было возразить Фернан.
— Без всяких «но». Я так хочу! — сказала она повелительно и затем улыбнулась.
Влюбленный не осмелился возражать и поэтому тотчас же удалился.
— Наконец-то, — проговорила Тюркуаза. — Ну, теперь он положительно в моих руках и завтра же откроет для меня свою казну… О, мужчины, как их легко дурачить!
Читателю следует припомнить, что г-жа Роше, увидев незнакомца, приведшего лошадь ее мужа, покрытую пеной, пренебрегла всеми приличиями и поехала к графу де Шато-Мальи, в котором она видела вернейшего друга.
Сэр Артур известил графа заранее о скором посещении Эрмины, так как он уже знал, что лошадь Фернана отведена домой.
В прихожей графа раздался звонок, и затем в комнату вошел лакей с докладом: