— А теперь я прошу вас проследовать за ним. — Кадровик махнул рукой кому-то за Машкиной спиной.
Машка повернулась и увидела щербатого паренька лет пятнадцати, который смотрел на нее с вызовом и неприязнью.
— Пошли, — буркнул он, заметив, что Машка нашла его взглядом, развернулся и исчез в толпе.
Машка, не растерявшись, быстренько нырнула вслед за ним. Лавировать в плотных скоплениях людей она умела хорошо, пожалуй, даже лучше, чем недоброжелательный паренек. Тому явно не приходилось бывать в московском метро в часы пик. Порадовавшись, что хотя бы один из ее навыков здесь пригодился, Машка нагнала паренька и с независимым видом пошла рядом. Парень зыркнул на нее злобно, но ничего не сказал. Он продолжал ее игнорировать до самых ворот храма.
— Тебе наверх, в писчую, — неохотно сказал он перед тем, как исчезнуть где-то в недрах храма.
В том, что это именно храм, Машка не сомневалась ни капли. Во-первых, по двору бродили немодно одетые мрачные люди, мычащие себе под нос что-то ритмичное. Выглядели они так, словно кого-то хоронили, но ни гробов, ни покойников видно не было. Никем, кроме как местными священнослужителями, эти странные люди быть не могли. Во-вторых, храм выглядел как храм — высокий и торжественный, он невольно внушал уважение и трепет даже такому чуждому авторитетов существу, как Машка. Наверное, во всех мирах храмы строятся по одному и тому же принципу: они призваны символизировать мощь того бога, которому посвящены. И потому с другими строениями их спутать не способен даже иностранец.
Машка стояла в воротах, не решаясь войти на территорию храма, пока священнослужители не начали бросать в ее сторону подозрительные взгляды. «Ты или туда, или обратно. Раздражает!» — казалось, говорили они. И Машка двинулась по лестнице наверх, регистрироваться и заселяться. «Может, на обед успею!» — оптимистично думала она. Перед тем как въехать в город, владелец единорога предложил ей отведать каких-то грибочков, но осторожная Машка благоразумно отказалась. Мало ли что это за грибы! Теперь она об этом сожалела, потому как желудок не переставая напоминал ей о своем существовании и насущных нуждах.
За массивной дверью с краткой, но емкой надписью «Служба», которую Машка сочла целью своего путешествия по лестнице, крупный волосатый мужчина в трико громко ссорился сам с собой.
— Тухлые помидоры! — кричал он громовым голосом, пытаясь выдрать со своей макушки клок волос. — Ты, безмозглое жвачное! Кто тебе сказал, что мне можно предлагать такой просроченный экземпляр? Вонючий жад!