Проект этот вызвал ожесточенные нападки социалистов, которые повели против него агитацию среди крестьян, говоря, что такой закон “закрепощает” крестьян, вместо того чтобы дать им землю бесплатно. Наступившие вскоре события (восстание) похоронили этот проект.
Кроме вопросов организации армии и земельного, перед гетманским правительством стоял еще один сложный и трудный вопрос об “украинизации” Украины. Сжавшееся с общероссийской культурой население, особенно интеллигенция и горожане, относились резко отрицательно к “украинизации”, всячески ее саботировали и свое отрицательное отношение переносили и на Гетманский режим вообще. Сторонников “украинизации” можно было найти только среди деревенской полуинтеллигенции и социалистическо-шовинистической молодежи - сторонников Центральной Рады и противников Гетмана. И если бы спросить население по этому вопросу, предоставив ему самому его решить, то результат был бы такой же как и год тому назад когда “украинцы” не собрали в городах и 10% голосов.
Но Самостийная Украина требовала, чтобы и ее культурная жизнь шла на языке украинском. Это недвусмысленно давали понять немцы, в интересах которых было подчеркнуть самобытность Украины, а, следовательно, оправдать ее отделение от России. На этом настаивали и, появившиеся из Галиции, сепаратисты и их подголоски - сторонники Центральной Рады, нередко требованиями “украинизации” прикрывавшие собственную некулътурность и малограмотность. Уже с первых дней гетманства главное обвинение, которое против него выдвигали его противники в своей пропаганде и доносах немцам было обвинение в “единонеделимчестве”, доказательством которого приводилось недостаточно энергичное “искоренение” русской культуры. А прорусские круги, в свою очередь, обвиняли Гетмана в чрезмерном рвении с “украинизацией”. Положение Правительства было не из легких. Не имея возможности вообще отказаться от принудительной украинизации и предоставить возможность свободного соревнования русской и украинской культур, оно все же пошло по пути насаждения “украинства” сверху, но делало это в достаточной степени либерально, без резкостей и перегибов чем вызвало нарекания, как одной так и другой стороны. Дело “украинизации” Украины было нелегкое. Достойны внимания высказывания по этому вопросу украинского министра Дорошенка, который написал: “Почти все образованные люди, за незначительным исключением, употребляли русский язык и это вовсе не означало недостаток украинской национальной сознательности или патриотизма, а было последствием воспитания, привычки и всего комплекса обстановки жизни. Да и в народе уже исчез тот чистый украинский язык, какой мы видим в произведениях Мирного, Левицкого, Гринченка. Его приходится возрождать главным образом с помощью школы”. (“История Украины” стр. 339).