К собственному удивлению Джима, эта скачка пьянила его. Кроме того, его удивляло то, что никто не вспомнил, что на время боя Джим может превратиться в дракона. Но это и к лучшему; в любом случае, ему бы не помешало изучить человечьи методы ведения сражения, да поскорее. Такой вспышки яростного ликования, поразившей Джима, когда он, в теле Горбаша, бился с людьми, разорившими деревню возле замка де Шане, не было; сейчас в его человеческих жилах бурлил человеческий же адреналин. Так что он отнюдь не чувствовал той «драконьей ярости», о которой говорил старый дракон, прадядюшка Горбаша по материнской линии. По крайней мере, Джим не трусил, и то хорошо.
Их приближение было далеко не бесшумным. Тишину нарушал не только стук копыт, но и боевые кличи, которыми большинство, не исключая и сэра Брайена, подбадривало себя. Джим мельком увидел обернувшиеся к ним испуганные лица в толпе перед воротами; те, кто раскачивали таран для нового удара по воротам, бросили свое занятие и схватились за мечи, топоры и прочие железки.
И вот Джим и его соратники врезались в толпу разбойников. Явное преимущество было на стороне всадников. Джиму показалось, что Оглоед затоптал по меньшей мере трех или четырех врагов; наконец конь остановился, причем так резко, что всадник вылетел из седла.
Джим был спортсменом до мозга костей, поэтому вместо того, чтобы вспахать носом землю, он приземлился на ноги и — тут ему весьма припомнились уроки сэра Брайена — машинально выхватил меч, поднял щит и встал в боевую позицию. На мгновение Оглоед оказался за его спиной, прикрывая его с тыла, и, воспользовавшись этим, Джим бросился на двоих разбойников с мечами, оказавшихся перед ним.
Оба отлично умели обращаться с оружием, хотя Джим не мог припомнить, чтобы Брайен давал уроки еще и им. Оба были без щитов. Они просто рубили мечами воздух, наступая на него. Джим парировал удар одного из них щитом и наугад ткнул мечом вправо; с удивлением он обнаружил, что только что стоявший перед ним противник почему-то лежит у его ног. Он повернулся к нападавшему слева, но тот уже сбежал, а Джим оказался лицом к лицу с новым недругом; тот раскручивал над головой топор.
Джим увернулся от топора. Он рубанул мечом, но результата не увидел. Сражение показалось ему расплывчатым пятном, и он двигался в нем, автоматически парируя и нанося удары.
Джим увидел на мгновение Арагха; волк не тратил времени на какого-нибудь одного врага — он проворно сновал между людьми, работая челюстями направо и налево и кусая любого, кто оказывался в пределах досягаемости его клыков. Сила его челюстей поистине была устрашающей. Джим видел, как, схватив руку или ногу, они сходились на ней, что означало: длинные зубы Арагха, пронзив плоть, перекусывали даже кости его жертв. Так что, ясное дело, если кто подворачивался волку, то о своей руке или ноге этот несчастный мог забыть.