— А теперь ты, Теолаф! — продолжила Энджи, обращаясь к начальнику стражников. — Проследи, чтобы оседлали коня сэра Джеймса, позаботились о провизии и экипировке, принесли легкие доспехи барона; короче — приготовили все, чтобы он мог немедленно отправиться в путь.
Теолаф направился было к выходу, но вдруг обернулся. Это был мужчина среднего роста; его дружелюбное лицо несколько безобразили рубцы от некогда перенесенного сифилиса.
— Слушаюсь, миледи. Сколько человек будут сопровождать господина?
— Нисколько! — заорал Джим громче, чем намеревался.
Ему меньше всего хотелось, чтобы слуги видели, как их лорд перескакивает из человеческого обличья в драконье и наоборот: тогда они, чего доброго, заподозрят, что эти превращения неподвластны сэру Джеймсу.
— Ты слышал, что сказал господин, — сообщила Энджела Теолафу.
— Да, миледи, — ответил стражник. — Надо было быть совсем глухим, чтобы не услышать. — Он направился к двери в конце громадного зала. Энджи вернулась к Джиму.
— Что ты вытворяешь? — зло прошептала Энджи, подойдя вплотную к нему.
— Хотел бы я знать, — проворчал Джим, тоже понизив голос. — Пойми, я не могу управлять этим. В противном случае я не стал бы делать этого.
— Я имею в виду, — настаивала Энджи, — что ты делаешь перед самым превращением, что заставляет тебя делать это? — Она замолчала, уставившись на него. Внезапно ее лицо исказилось. — Ты теперь не Горбаш?
Джим покачал головой. В теле дракона Горбаша он обитал, когда впервые пришел в этот странный мир.
— Нет, — ответил он, — в драконьем обличий именно я. Превращения происходят сами собой: я ничего не могу поделать.
— Этого-то я и боялась. Потому и приказала седлать твоего коня. Как можно быстрее повидайся с Каролинусом.
— Только не с ним, — слабо запротестовал Джим.
— С Каролинусом! — твердо повторила Энджи. — Ты должен понять, в чем тут дело. Ты сможешь воздержаться от превращений, хотя бы пока остаешься в замке?
— Понятия не имею, — ответил Джим, глядя на нее несчастными глазами.