Поднявшись со скамьи, он сделал несколько неуверенных шагов. «Нужно успокоиться. Ужасная, свойственная низшим классам шовинистическая расистская брань, совершенно меня недостойная».
В груди яростно столкнулись необъяснимые, не имеющие никакого оправдания страсти.
Он пошел через парк. «Нужно двигаться, — сказал он себе. — Очищение в движении».
Он вышел из парка. Тротуар Керни-стрит. Тяжелый гул уличного движения. Мистер Тагоми остановился около бордюра.
Педикэбов не было видно. Он пошел пешком по тротуару и слился с толпой. Никогда не найдешь педикэба, когда он особенно нужен.
Боже, что это? Он остановился, вытаращив глаза на чудовище, безобразное сооружение вдали. Как будто продолжение кошмарной американской горки, закрывающее все поле зрения. Огромное сооружение из металла и бетона, будто повисшее в воздухе.
Мистер Тагоми обратился к прохожему, худому мужчине в мятом костюме.
— Что это? — спросил он.
Он указал на загадочное сооружение.
Мужчина ухмыльнулся.
— Жуткое зрелище, не правда ли? Это путепровод в порту. Очень многие считают, что он испортил весь вид.
— Раньше я никогда не замечал его, — отозвался мистер Тагоми.
— Значит вам везло, — сказал мужчина.
Он пошел прочь.
«Безумный сон, — подумал мистер Тагоми. — Нужно проснуться. Куда сегодня запропастились педикэбы?» Он пошел быстрее. Все вокруг было каким-то тусклым, наполненным сизым дымом, вид имело мертвенный. Пахло чем-то горелым. Угрюмые серые здания, тротуар, какой-то особенно бешеный темп движения по тротуару. И до сих пор ни одного педикэба!
— Кэб! — крикнул он, все прибавляя шагу.
Безнадежно. Только автомобили и автобусы. Автомобили, похожие на жестокие огромные орудия разрушения, невиданных доселе форм. Он старался не глядеть на них и смотрел только перед собой. Это какое-то искажение зрения особо зловредного свойства, расстройство, вызвавшее нарушение чувства пространства. Горизонт впереди изгибался.
Будто какой-то жуткий астигматизм неожиданно поразил его.
Нужна передышка. Впереди грязная забегаловка, внутри одни белые, все поглощены ужином. Мистер Тагоми толкнул деревянную вращающуюся дверь.
Запах кофе, нелепый музыкальный ящик в углу, оглушительно ревущий.
Он поморщился и стал проталкиваться к стойке. Все места были заняты белыми.
Мистер Тагоми громко вскрикнул, давая понять о своем намерении.
Несколько белых оглянулись. Однако никто не покинул своего места, никто не уступил ему стула. Они просто продолжали свой ужин.
— Я настаиваю, — громко сказал мистер Тагоми первому же белому.
Он прямо— таки крикнул ему в ухо.