— Да? — Видимо, они ничего не поняли.
— Ладно, даю вам десять минут, — сказал я, закрыл дверь и опять пошел к бару. Я не возражаю, пусть сидят там сколько нужно.
Народу поубавилось: осталось человек тридцать. Я заметил что Джек Вейнштейн тоже уже ушел. Взяв бокал, я подошел к окну, раскрыл его и стал вдыхать свежий ночной воздух.
Ко мне присоединился Фрэнк Беллароза со своим бокалом в руке и с сигарой во рту. Мы оба молча смотрели на парк и на огни большого города.
— Ну как тебе сегодняшний вечер? — наконец спросил он.
— Любопытно было посмотреть.
— Ты поговорил с Джеком?
— Да. Отличный парень.
— А с кем еще ты говорил?
— С Толстым Поли. Еще с кем-то. Имен я не припомню.
— А моего свояка видел?
— Да. Он сейчас устроился в моей спальне, с ним еще пять человек.
Беллароза ничего не сказал.
Мы опять стали смотреть в окно, мне вспомнился наш с ним разговор на балконе его дома. Он и сейчас предложил мне сигару, помог прикурить. Я выдохнул в окно кольцо дыма.
— Ты понимаешь, что здесь происходит? — спросил он.
— Думаю, что понимаю.
— Да. Нам предстоит долгая и тяжелая борьба, советник. Но наступит день, когда мы выиграем первый раунд.
— Понятно. Кстати, я хотел бы получить назад свои пятьдесят долларов.
— Что?
— У вас, оказывается, есть свой человек в ведомстве Феррагамо.
— Да? От кого ты узнал?
— Какая разница от кого.
Беллароза порылся в кармане и достал пятидесятидолларовую купюру. Я взял ее.
— Хочешь еще одно пари? — предложил он.
— Какое пари?
— Спорим, что это был последний раз, когда ты подловил меня? — Он засмеялся и похлопал меня по плечу.
Мы продолжали пускать в окно клубы дыма.
— Многие из этих моих приятелей, — сказал Беллаза, — считают тебя волшебником или кем-то в этом роде. Capisce? Они очень уважают твой мир и думают, что вы до сих пор держите власть в своих руках. Наверное, это действительно так. Но не исключено, что эта власть начинает от вас ускользать. Возможно, если англосаксы и итальянцы объединят свои усилия, им еще удастся удержать контроль над Нью-Йорком. А может быть, они могли бы даже вернуть себе контроль над всей страной.
Я ничего не ответил, потому что не мог понять, чего больше в его словах — серьезности, юмора или безумия.
— У тебя же есть это... ну как ее?.. Аура, что ли, — продолжал он. — Ты словно подключен к каким-то высшим силам. Про это часто по телевидению говорят, И многие из моих приятелей в это верят.
— Словом, ты не зря потратишь свои пятьдесят тысяч долларов.
— Да. — Он засмеялся.
— Ты наверняка понимаешь, — сказал я, — что никакой особой властью я не обладаю. У меня есть определенные знакомства во влиятельных финансовых и коммерческих кругах, но к политике я не имею никакого отношения.