Спустившись в холл гостиницы, я столкнулся не с кем иным, как с Дженни Альварес, женщиной в красном, правда, на сей раз платье на ней было совсем другого цвета.
— Привет, мистер Саттер, — воскликнула она.
Дженни была одета в платье из черного шелка, напоминавшее вечернее. Она выглядела очень даже неплохо, и я уже собирался у нее уточнить, действительно ли мы с ней провели эту ночь вместе, но потом счел, что это прозвучит глупо.
— Привет, — вместо этого сказал я.
— Хочешь, я угощу тебя в баре? — предложила она.
— Я не пью.
— Кофе?
— Извини, я спешу.
Ее это явно обидело, словно мы в самом деле были вместе этой ночью. Меня во многом можно заподозрить, но только не в хамстве, поэтому я все же согласился пойти с ней в бар и выпить чего-нибудь. Мы сели за столик, она заказала виски с содовой, я попросил, чтобы принесли две порции.
— Я читала заявление, которое ты сделал сегодня для прессы, — сказала она.
— Не думал, что тележурналисты читают газеты. Мне казалось, что они вообще ничего не читают.
— Откуда столько высокомерия?
— Ладно, не буду.
— Кстати, почему бы тебе не дать мне интервью?
— Ничего не получится.
— Это займет совсем немного времени. Можем организовать его прямо здесь, в «Плазе». Устроим прямой эфир для выпуска новостей в одиннадцать часов.
— Но тогда я не доживу до утреннего выпуска новостей.
Она засмеялась, как будто это была шутка. Но я так не считал.
— А мистера Белларозу ты можешь вызвать сюда?
— Не думаю.
— Мы могли бы записать хорошее интервью с вами и запустить его в одиннадцать тридцать. Этот выпуск смотрит вся страна. У вас появилась бы возможность изложить свою точку зрения.
— Лучше мы представим ее в суде.
Так мы и продолжали препираться некоторое время. Миссис Альварес, видимо, думала, что она сможет меня переубедить, я же, если честно, не хотел посылать ее к черту, так как мне нравилось быть рядом с ней. У нее были роскошные пухлые губы.
Мы заказали еще по порции виски. Она, вероятно, не могла себе представить, что кто-то в Америке не хочет вылезти на телеэкран. Наконец, утомленный ее назойливостью, я сказал:
— Сегодня ночью мне приснилось, что я спал с тобой. — Судя по ее виду, можно было предположить, что она давно привыкла ко всем этим штучкам, но, тем не менее, мои слова произвели на нее впечатление. — Послушай. Можно я буду звать тебя Дженни?
— Да.
— Так вот, Дженни, ты же должна знать, что эти люди на телеэкранах не появляются. Проще организовать интервью с премьером правительства Советского Союза, чем с Фрэнком Белларозой.
Она закивала головой, но больше, как мне показалось, для того, чтобы побыстрее сообразить, как настоять на своем.