— Какие из этого следуют выводы? — спросил я Синтию.
— Ипохондрией не страдала, не пользовалась кремами, волосы не подкрашивала, противозачаточные средства держит где-то в другом месте.
— Может быть, она велела своим мужчинам пользоваться резинками. Ты, наверное, слышала, что резинки снова входят в моду. Люди боятся заразиться. Теперь полагается прокипятить партнера, прежде чем спать с ним.
Синтия пропустила мимо ушей мое тонкое наблюдение и сказала:
— Может быть, у нее не было мужчины.
— Я не подумал об этом. Неужели такое бывает?
— Бывает, еще как бывает.
— А что, если она была... как сейчас говорят? Голубая? Лесбиянка? Как правильно сказать?
— Тебе-то что?
— Для отчета пригодится. Не хочу связываться с феминистками.
— Тебе не надоело изгаляться?
Мы закончили осмотр ванной комнаты, и Синтия сказала:
— Загляни в гостевую спальню.
Через коридор наверху мы прошли в небольшую комнату. Я не ожидал засады, но Синтия, вытащив пистолет, прикрывала меня, пока я пополз под двуспальную кровать. Помимо кровати в комнате стояли платяной шкаф и тумбочка с лампой. Открытая дверь вела в ванную — она была такая чистая, словно ей никогда не пользовались, В гостевой спальне, похоже, никогда не было гостей.
Синтия откинула покрывало с постели. Под ним был голый матрас.
— Здесь никто не спит.
— Да, не заметно.
Один за другим я выдвигал ящики из шкафа. Ничего.
Вдруг Синтия кивком показала на большие двойные двери на дальней стене комнаты, которые я не заметил. Прыгнув к стене, я толчком ноги распахнул дверь. За дверями вспыхнул свет. Синтия присела, обеими руками направив туда пистолет. Через секунду или две мы приблизились к дверям — это оказалось просторным стенным шкафом из кедрового дерева. В нем пахло дешевым одеколоном, которым когда-то я отпугивал комаров и женщин. На двух длинных перекладинах висела, укутанная в мешки, женская одежда для любого климата на земле и всевозможное военное обмундирование: уэст-пойнтские куртка и юбка, походные комплекты для пустынь и для Арктики, белая парадная форма, синяя — для столовки, вечерняя — для приемов, словом, все то, что надеваешь раз в год по обещанию. Плюс ко всему — уэст-пойнтский кортик. На полке сверху лежали соответствующие головные уборы, на полу — соответствующая обувь.
— Она была примерным солдатом, — сказал я. — Равно готовая к балу и к бою в джунглях.
— А разве у тебя шкаф с обмундированием не так же выглядит?
— Мой шкаф выглядит как на третий день распродажи по сниженным ценам.
В действительности шкаф выглядел еще хуже. У меня упорядоченный ум, но на этом моя аккуратность кончается. У капитана Кемпбелл внешне все было упорядочено, организовано, выстроено и вычищено до блеска. Тогда, может быть, у нее в душе был хаос? Не знаю. Она решительно не давалась в руки.