Но прежде прочего — главное дело. Я выехал из военного городка на автостраду. Ехать до Соснового Шепота минут двадцать. За это время я восстановил в памяти события прошедшего утра, начиная с того момента, когда в арсенале раздался телефонный звонок. Сделал я это потому, что хозяин, у которого я служу — вооруженные силы США, — до смерти любит хронологию и факты. Но при расследовании убийства не суть важно, что ты увидел и когда, потому что преступление совершено до того. Есть своего рода мир призраков, который сосуществует с миром реальных событий, и нужно войти в сношение с этим миром посредством того, что является сыщицким эквивалентом спиритического сеанса. У сыщиков нет магического кристалла, хотя я лично не возражал бы иметь подобную штуковину, но ты все равно должен, прочистив мозги, вслушиваться в невысказанное и вглядываться в несуществующее.
Однако ближе к делу. Карл потребовал от меня письменный доклад, поэтому я набросал в уме такой вариант: «В дополнение к нашему телефонному разговору сообщаю, что дочь генерала была шлюхой, но какой восхитительной шлюхой! Не могу выкинуть ее из головы. Если бы я был от нее без ума и узнал, что она трахается направо и налево, я бы ее, сучку, сам придушил. Но я найду подонка, который это сделал, и подведу его под расстрельную статью. Благодарю за задание. Бреннер».
Конечно, потрудиться придется, но, по-моему, важно сказать себе, как ты относишься к содеянному. Все остальные будут врать, изворачиваться, вставать в позу, прикидываться овечками.
Потом я начал думать о Синтии. По правде говоря, я не мог выкинуть эту бабу из головы. Постоянно видел ее лицо и слышал ее голос, скучал по ней. Говорят, что это верные признаки сильной привязанности, может быть, сексуального наваждения и даже — Боже упаси! — любви. Все это причиняло лишнее беспокойство — я не был готов к такому обороту и не знал, как Синтия сейчас ко мне относится. Вдобавок это убийство. Когда у тебя на руках такое серьезное дело, приходится отдавать ему все, что у тебя есть, а если у тебя мало что есть, надо собрать всю свою душевную энергию, которую ты приберегал для других дел. В итоге у тебя ничего не останется и такие люди, как Синтия, молодые, полные энтузиазма, готовые исполнить свой долг, считают тебя бесчувственным грубым циником. Я, разумеется, отрицаю это. Я тоже способен чувствовать, тепло относиться к людям и любить. Разве прошлый год в Брюсселе это не доказал? Доказал. Но посмотрите, что со мной сделалось. Так или иначе убийство — как женщина, оно требует от тебя полной отдачи.