— Полчаса. Рано утром — меньше.
Он кивнул, потом окинул взглядом мебель и вещи из квартиры Энн Кемпбелл:
— Как, по-вашему, нормально?
— Нормально. Хорошая работа. Только распорядитесь поставить несколько раздвижных перегородок, повесить картинки и развесить одежду на крючках — в тех местах, где были встроенные шкафы... Скажите, из цокольного этажа все взяли?
Синтия понимающе посмотрела на меня.
— Да, но вещи оттуда пока в ящиках. Должны привезти еще несколько столов и полок. Тогда воспроизведем обстановку подвала. — Он помолчал. — Я думал, кое-что еще обнаружили. Вы, случайно, не заметили, что нет... м-м... интимных предметов?
— Вы хотите сказать, противозачаточных средств, сексуальных стимуляторов и тому подобного? Писем от мужчин, фотографий дружков?
— Не знаю, зачем незамужней женщине стимуляторы, и в бумагах я особенно не рылся... Я имел в виду противозачаточные средства, таблетки...
— Вы к чему-нибудь притрагивались, Билл?
Вместо ответа он вытащил из кармана брюк пару хирургических перчаток и сказал:
— Допускаю, что я мог и голыми руками притронуться, когда руководил разгрузкой вещей. Ярдли тоже раза два случайно прикасался...
— Или намеренно.
Кент кивнул:
— Или намеренно. Занесите еще одного в ваш список подозреваемых.
— Непременно.
Я прошел в тот угол, где была размещена мебель из служебного кабинета Энн Кемпбелл. Предметы обстановки были строгие, спартанские, которые так любят покупать армейские хозяйственники, в то время как их представители в конгрессе выбивают средства на приобретение очередного трехмиллионного танка: металлический стол, вращающееся кресло, два складных стула, книжная полка, две высокие картотеки, компьютер. На книжных полках стояли стандартные тексты по психологии, военные публикации по психологической войне, спецоперациям и прочим смежным предметам.
Я выдвинул один из ящиков и по наклейкам-указателям увидел, что здесь лежат конспекты лекций. Выдвинул другой, с надписью «Конфиденциальное». Папки здесь были без названий, но пронумерованы. Я раскрыл одну, перебрал бумаги, которые оказались записями беседы с человеком, обозначенным инициалами Р. Дж. Высказывания ее собеседника были отмечены буквой "В", то есть «Вопросы» или «Вопрошающий». Все это выглядело как обычные записи психолога или психоаналитика, правда, человек, выбранный для собеседования, был своеобразный. Судя по первой странице, это был обвиняемый в половом преступлении. Вопросы тоже носили любопытный характер: «Как вы выбрали свою жертву?» или «Как она реагировала, когда вы потребовали сделать вам феллацио?» Я захлопнул папку. Обычные бумаги полицейского или тюремного психиатра, но какая связь с психологической войной? Очевидно, тема представляла частный интерес для Энн Кемпбелл.