Она вытерла слезы со щек Дженни и пригладила светлые кудряшки. Большие карие невинные глаза — невинные и испуганные — смотрели на нее не отрываясь.
— Дженни, милая.., твоя мама… — Она отчаянно пыталась вспомнить, какими словами дед сообщил ей о матери. Она спрашивала о ней у отца, но тот не знал, что сказать, и тогда дед взял это на себя. В то время он был для нее и якорем, и спасательным кругом. Но он сказал об этом ей десятилетней, а Дженни всего три годика. Что она поймет? Все равно — сказать необходимо.
Кэтрин крепко прижала ребенка к себе.
— Твоя мама ушла далеко-далеко и больше не вернется. — Она с трудом подбирала слова. — Не потому, что не хочет возвращаться, а потому, что не может вернуться. Твоя мама.., твоя мама попала в аварию. Она была очень сильно ранена и.., и… — Слова застревали у нее в горле, она буквально выталкивала их из себя. — Она умерла.
Кэтрин еще крепче прижала малышку к себе.
— Твоя мама хотела вернуться, хотела снова быть с тобой. Она любила тебя. Всегда помни это — твоя мама любила тебя и не виновата в том, что ей пришлось уйти. — Она тихонько покачивала ребенка. — Я знаю, каково сейчас тебе, Дженни. Я все это знаю. Я знаю все про страшные сны. Знаю, как ты боишься их. Мне когда-то снились точно такие же. — Кэтрин помолчала, выравнивая дыхание, затем продолжала, разговаривая не только с ней, но и с собой:
— В этом нет твоей вины, Дженни. Ты не виновата, что твоя мама ушла и не вернется. — Она заглянула в невинное личико. — Ты понимаешь это, солнышко мое? Ты ничего такого не сделала, ты не виновата. Я люблю тебя, Дженни, и никому не позволю тебя обидеть. Я всегда буду с тобой, когда это понадобится. Поверь мне, я знаю все, что ты чувствуешь и что с тобой происходит. Да, ты еще маленькая и многого не понимаешь, но когда-нибудь поймешь, и тогда все будет хорошо.
По щекам Кэтрин бежали слезы — не от собственных воспоминаний, а от тревоги за будущее Дженни.
Скотт стоял за дверью спальни и слышал все, что она говорит. Еще одна загадка из тех, что окружают ее жизнь. Он почти не сомневался в том, что она говорит не столько о Дженни, сколько о себе самой. И еще он почувствовал, что этот момент очень важен для установления между обеими душевной близости, поэтому несмотря на все его желание помочь, он не должен вмешиваться. Скотт тихо вернулся в диванную.
Кэтрин продолжала укачивать Дженни; пока та не заснула. Тогда она заботливо подоткнула одеяло, поцеловала ее в лоб и вышла из комнаты.
Уик-энд кончился очень быстро — слишком быстро для Скотта. Время неудержимо неслось вперед: вроде бы на все хватает, но ни одной свободной минутки не остается. Он перелистал свой календарь — в следующие выходные они с Кэтрин собрались в романтическое путешествие, потом аукцион холостяков, а еще через неделю поездка в Йозмайт с победительницей. А в промежутках — многочисленные деловые встречи: работу никто не отменял и она не стоит на месте.