— Напрасно. Ибо я все равно проснулся.
— Телефон пищал? — догадалась Даша.
— Умница.
— А ты ставь его на режим вибрации.
— Знаешь что…
— Ладно, Миш, прости. — Меньше всего ей сейчас хотелось поссориться с Тишковым. — Обещаю: впредь это не повторится.
— Разумеется. Потому что теперь, я надеюсь, ты от меня, наконец-то, отстанешь.
Даша заволновалась.
— Ты… нашел что-то?
— И да, и нет.
— Да говори же! Не тяни резину… Тишков важно кашлянул.
— Спокойно. Начну с того, что личных дел ни Титаевского, ни Титаевской в архиве мною обнаружено не было. Но!
— Но что?
— Сохранилась опись пропавшего дела Вельбаха.
— И?..
— В деле фигурировало три неотправленных письма. Одно из них адресовалось Николаю Николаевичу Титаевскому.
У Даши перехватило дыхание.
— А содержание письма известно?
Тишков фыркнул.
— Ну ты даешь! Это же опись.
— Но адрес-то, адрес там был?
— Если письмо находилось в конверте, то, наверное, был. Только в описи это не указано.
— Все ясно. — Даша помолчала. — Спасибо, тебе, Миш, огромное. Я твоя должница.
— Не премину воспользоваться. Чао.
— Пока.
— Я их достала. — Даша плюхнулась на табурет, а на другой закинула ноги.
— Кого? — поинтересовался Полетаев, не переставая резать овощи.
— Всю эту дружную компанию Бонч-Бруевичей.
— Почему Бонч-Бруевичей?
— Ну Гончарук-Маневичей.
— И как же сие событие произошло?
— «Как произошло, как произошло»… Как и все гениальные открытия: ночью, в тишине, когда умному человеку не мешают глупыми вопросами.
Подполковнику ничего не оставалось делать, как сочувственно кивнуть.
— Понимаю…
— Ни черта ты не понимаешь. Ты ночью только сигаретками можешь пыхать. А я зато теперь могу доказать, что Богдан действительно является незаконным наследником.
— Точно?
— Абсолютно.
— Ну, ну… Давай, я весь внимание.
— Вся загвоздка в том, что Николай Вельбах-младший не брал фамилию никакой жены.
Она победно улыбнулась.
— Вот как? А чью же он взял фамилию?
— Пропавшего без вести на войне сына знакомой или любовницы своего отца.
Полетаеву пришлось отвлечься от приготовления завтрака, он обернулся.
— То бишь твоего деда?
— Именно. У меня, честно говоря, такое подозрение, что и настоящий Титаевский, ну тот, который пропал, тоже был сыном Николая Андреевича — но незаконным, разумеется.
— Почему незаконным?
— Фамилия у него матери, а имя и отчество…
— Ох уж этот твой дедушка! — Подполковник вернулся к салату. — Шалун он, однако, был…
— Ты пойми, — Даша игривый тон перенимать не стала, — Николай Андреевич не случайно за помощью обратился именно к Титаевской: чтобы о таком просить, надо быть очень уверенным, что тебе не откажут и не сдадут куда следует. К тому же, если юноши действительно были братьями, то и внешне, наверняка, были похожи, и значит, один вполне мог выдать себя за другого. Вот так-то.