Та лишь покачала головой.
— Подожди, подожди. Я хочу с тобой поговорить. Пойдем присядем в кафе. Закажи Ксении мороженое, а мне кофе, только без сахара.
Молодая женщина хотела возразить, но подумала, что вряд ли на них кто-нибудь решится напасть в аэропорту, где полно полицейских, и согласно кивнула головой.
— Конечно, давай поболтаем, время у нас еще есть.
Они устроились за столиком возле самого окна. Татьяна Леонидовна внимательно осмотрела дочь.
— Посмотри, на кого ты стала похожа, совсем за собой не следишь. Кстати, как ваши… отношения с Сергеем?
— Нормально, — Даша пожала плечами. — А что?
— Он тебе ничего не говорил?
— Говорил? О чем?
— О своем отце, например…
— Так, чтобы специально — нет. Что-то случилось?
— Как сказать. — Татьяна Леонидовна сухо поджала губы и пожала плечом. — Ты наше телевидение смотришь?
— Раньше смотрели, теперь отключили. Сергей сказал, что там слишком много насилия и негативной информации, для девочки это вредно.
— Ну, еще бы, — хмыкнула женщина, — я его понимаю. Кстати, на твоем месте я бы начала откладывать деньги. На черный день.
Даша скрестила руки на груди и вздохнула:
— Мама, если ты хочешь что-то сказать, то говори. Если нет, то спокойно допивай свой кофе без сахара, бери Ксюшку и лети отдыхай.
Татьяна Леонидовна незаметно осмотрелась по сторонам, наклонилась к дочери и прошептала на самое ухо:
— Твоего свекра начали склонять по всем каналам. Мне кажется, разгорается настоящий скандал, я не хотела тебе звонить, сама понимаешь, по телефону…
— Умоляю тебя, перестань, — перебила ее Даша, даже не дослушав, — у человека работа такая. Чем выше пост, который ты занимаешь, тем больше у тебя врагов. Чиновника в его положении можно обвинить в чем угодно: от развала страны до кражи кур у соседки.
— Ну, не знаю, не знаю… У меня такое ощущение, что даже за мной следят. Оттуда, — она понизила голос и подняла палец к потолку.
Дочь с трудом подавила ироническую улыбку:
— Прости, а может, это просто папа пытается застукать тебя с этим твоим, как его… Колей?
Мать вспыхнула, ее лицо на мгновение озарилось каким-то девичьим смущением. Она нервно поправила прическу и покосилась на глазеющую в окно Ксюшу, не слышит ли.
— Как знаешь, мое дело тебя предупредить, — голос опять стал строгим. — Они уже несколько раз намекали про родственников за границей.
Молодая женщина рассмеялась:
— Тоже мне заграница! Я понимаю, если бы мы жили в собственном дворце в Ницце… Сережа, бедный, работает с утра до вечера… Стал бы он так надрываться, если бы его отец крал столько, сколько ему приписывают?