Блейр начала медленно выкладывать провизию из седельных сумок, брошенных Ли на старый стул у стойки рядом с Франсуазой. В домике был камин, но одному Богу было известно, когда в последний раз прочищался дымоход, а кроме того, им вовсе незачем было оповещать о своем присутствии.
Блейр отрезала себе хлеба, сыра и ветчины и стала есть, а Франсуаза, не переставая, говорила о том, что они с Лиандером значат друг для друга.
— Ты знаешь, что он вернется ко мне, — говорила она. — Он всегда возвращался. Неважно, что он пытался бросить меня, он не смог. Он все простит мне и на этот раз соединится со мной навсегда. И мы уедем вместе и будем любить друг друга. Мы…
Блейр схватила сэндвич, флягу и выскочила из домика.
Ли поблизости не было, и спрятался он так хорошо, что Блейр не заметила его, пока он ее не окликнул.
— Что случилось? — спросил Ли, взял сэндвич и попытался погладить ее по руке.
— Не прикасайся ко мне, — сказала она, отдергивая руку, словно он мог сделать ей больно. Ли разозлился:
— С меня довольно. Почему ты не веришь, когда я говорю, что никогда ее раньше не видел? Почему ты веришь ей, а не мне, своему мужу?
— Потому что твой отец сказал мне о ней. Почему я не должна ему верить?
— Мой отец солгал, потому что я попросил его об этом! — повысил голос Ли. Она отступила.
— Солгал? Ты это признаешь? И что же заставило тебя бросить меня в первую брачную ночь? Не было никакого вызова. И я сомневаюсь, что твой таинственный мистер Смит вообще существует. Так где ты был?
Ли молча ел сэндвич и смотрел на лес. Ему не хотелось усложнять дело еще одной ложью.
— Я не могу тебе этого сказать, — негромко проговорил он.
— Ты не хочешь.
Она повернулась и направилась к домику.
Он поймал ее за руку.
— Нет, я не могу сказать, — в нем начала закипать ярость. — К черту, Блейр! Я не сделал ничего, чтобы заслужить твое недоверие. Я не был с другой женщиной. Боже, да я с трудом могу вынести одну женщину, не говоря о двух. Ты что, не можешь понять, что произошло что-то важное, крайний случай, который заставил меня покинуть тебя в такую ночь? Почему ты веришь моему отцу, который лгал от моего имени, и этой дряни, зарабатывающей себе на жизнь воровством?
Он отпустил ее руку.
— Иди, иди. Слушай ее больше. Ей только этого и надо. Уверен, она ждет не дождется, когда мы вцепимся друг другу в глотки. Ей будет гораздо легче сбежать от одного тюремщика, чем от двух. Если она продолжит в том же духе, а ты так и будешь верить ей, то через пару часов ты сама поможешь ей бежать, чтобы разлучить меня с ней.