Ларсон насупился.
– За основу была взята схема, опубликованная Нибелинмусом и соавторами в «Современных проблемах космологии». Затем схема была модернизирована в соответствии с последними… эээ… известными аудитории событиями.
– В чем заключалась модернизация? – настаивал Шеф.
– Британцы не экспериментируют на животных, – подсказала Яна.
– Нибелинмус и его коллеги, – продолжил Ларсон, посчитав реплику Яны не достойной комментариев, – исходили из гипотезы, что линейные размеры сечения ростка составляют порядка десять в минус двенадцатой метра. Для сравнения, диаметр атома водорода имеет порядок десять в минус десятой метра. А исчезнувшая шкатулка – одну десятую метра. Одиннадцать порядков разница!
Шеф представил единицу с одиннадцатью нулями. Между десятым и одиннадцатым нулем он сказал:
– Это много.
– Это не просто много! Мы стоим на пороге величайшего открытия, сравнимого разве что с открытием Канала. Ростки алеф-измерения, если их удастся приручить, дадут возможность путешествовать не то что в другие галактики – в другие вселенные!
– Шеф, – сказал я, – вы как в воду глядели, когда говорили, что в скором будущем Редакция значительно расширит сферу влияния.
– Ух и командировочки тебе предстоят! – позавидовала мне Яна.
– Не надо мне завидовать. Жук до сих пор не вернулся.
– Я не такие командировки имел в виду, – возразил Шеф. – Хью, скажи на милость, как так получается, что ученые ошиблись в сто миллиардов раз. Они действительно не предполагали, что аномалии могут быть размером со шкатулку?
– Если не считать одного шутливого замечания, сделанного Нибелинмусом шесть лет назад на Всегалактическом симпозиуме по квантовой космологии, то ответ на ваш вопрос – положительный, в смысле – не предполагали.
– Тогда, будь добр, процитируй нам Нибелинмуса, – попросил Шеф едким голосом.
Шефова едкость является катализатором ларсоновского многословия. Он заговорил:
– Если текстуальная память мне не изменяет, ибо от заключительного банкета осталась лишь стенограмма, которую я лишь слегка пробежал глазами в четвертом часу нынешней ночи, и если я правильно уловил смысл шутки, ибо повторять непонятую шутку – это все равно что тянуть женщину в постель, не зная, что с ней потом делать, то доктор Нибелинмус действительно высказался по поводу предполагаемого существования макроскопических аномалий, и сделал он это следующим образом: он сказал, обращаясь к своим коллегам-космологам, что когда-нибудь профессор Рассвел уронит в гравитационную аномалию свою шляпу. Конец пересказа цитаты.
Вот и Рассвел всплыл, подумал я, чувствуя как учащается пульс.