Блок на Ундине – это вроде квартала на Земле. Улицы и переулки с движущимися дорожками отделяют блоки друг от друга, сами блоки состоят из секций, те, в свою очередь, – из этажей, этажи – из квартир и коридоров. Секции, этажи, квартиры и даже коридоры – всё скрупулезно занумеровано и… не знаю, как сказать… забуквено, что ли. Полный адрес любого ундинца похож на шифрограмму. Впрочем, нет нужды подробно останавливаться на принципах местной топонимии, поскольку в другом субкуполе все равно все будет по-другому.
Блоки Т-21 и Т-23 я нашел без труда. Лишний шаг в сторону приводил в лучшем случае к U-22, но никак не к Т-22.
Мимо шел мужчина в спортивном костюме. В мятом пакете он нес две банки пива. Я решил, что он местный и спросил, где мне искать блок Т-22. Он указал в узкий, едва освещенный туннель, проходивший внутри одного из блоков и оказавшийся впоследствии полноправным, но крытым, переулком. Темнота в нем в нескольких местах прерывалась светом то ли из окон, то ли из коридоров, выходивших в туннель.
– Далеко? – спросил я.
– Сто метров быстрым шагом, – сказал он и удрал пить пиво до того, как я осмыслил этот поразительный релятивистский эффект.
В туннеле оказалось односторонне движение. Дорожка тротуара ползла навстречу, обойти и пройти вдоль нее сбоку не было никакой возможности. Я разогнался и бегом преодолел сколько-то десятков метров маталлорезинового полотна. Соскочил у перпендикулярного переулка, за которым начинался долгожданный блок Т-22.
Чем уже коридор, тем мягче, ярче и приятнее на ощупь в нем пол (я не падал, а нарочно ощупал). В том коридоре, куда выходили двери Стаховых, пол был покрыт ковром малинового цвета с выстриженным рисунком. На перекрестке с другим коридором (зеленевшим искусственной травкой) стояли пальмы в керамических бочках, на стене притворялась окном искусная голограмма.
Часы показывали четыре десять. Изучив все подступы, я вернулся на балюстраду, нависавшую над улицей, и позвонил Стаховой. Автоответчик стал клянчить сообщение, я ждал, что его перебьет детский голос, но дети не отзывались. Сидят, наверное, в своих комнатах, оборудованных своими каналами связи. Где-то я видел приличный тупик с хорошим обзором…
Является ли тупик на балюстраде неположенным для сна местом? А для сидения на полу поджав ноги, потому что стульев нигде не видать?
Исходя из презумпции невиновности, я решил не светить кодом. Надо будет – спросят.
Пять ноль-ноль. Ни разу ни пнули и лишь однажды вызвали полицию. Заслышав шаги (на всех планетах полицейские шагают одинаково), я надвинул забрало, высветил личный код посредством идентификационной карточки, ниже подписал: «разбудить в 6:25» и захрапел. Как в той истории про браконьера, который притворился мертвым, и медведь-фаола его не съел, полицейские потоптались рядом со мной, обнюхали, переписали код и свалили.