От Самдаль-Сити мой путь лежал на северо-восток, к подножию высоты 1339. И где-то там терялся. Расстояние от Самдаль-Сити до высоты 1339 – двести пятьдесят километров.
Кто-то задел мои колени. Я поднял забрало, на внутренней стороне которого осталась карта окрестностей Самдаль-Сити.
– Прошу прощения. – Мужчине в резиновых перчатках было очень не ловко из-за того, что он меня коснуться. – Я не хотел.
Мужчина устраивался в соседнем кресле. В вагон один за другим входили люди. Они занимали свободные места, которых было подозрительно много.
– Мы где?
– Транспортный узел, – ответил мужчина в перчатках и для самопроверки посмотрел в окно.
Расталкивая пассажиров, я выбрался на перрон.
Нашел время зевать.
Я прошел к справочным мониторам. Состав из трех двадцатиместных капсул уходил на восток в восемь тридцать от такого-то перрона – запоминать номер не было нужды, поскольку зеленая пунктирная линия точно указывала, куда идти. Время прибытия – ноль– двадцать по Ундина-Сити, двадцать минут четвертого по местному. Билеты? Билеты есть.
До отправления оставалось сорок минут. Пожалуй, их мне не хватит, чтобы успеть съездить в офис экологического контроля и поговорить с Томальди. Следующий рейс в сторону Самдаль-Сити уходил через два с лишним часа – в десять ровно. Если удастся застать Томальди, поеду им.
Номер доктора Томальди долго не отвечал. Я подсчитывал длинные гудки и одновременно отыскивал локус экологов на случай, если у Томальди сменился номер-код. Наконец мне ответили. Сквозь шум прорезался нетерпеливый голос: «Да, слушаю!». Голос был сильно искажен помехами. Видеорежим не работал.
– Доктор Томальди? – уточнил я.
– Да, я, – прохрипело в наушнике. – Кто это?
Скороговоркой я напомнил ему о спасателе Алексееве, о «Телемаке», назвал себя, как обычно, журналистом с Фаона. Алексеева он помнил хорошо, к журналистам относился терпимо и рад был бы встретиться, но сейчас он занят с экспертами из экологического ведомства ООН, совершающими инспекционную поездку по Ундине. Связь едва работает, потому что в данный момент они находятся у подземного водохранилища, берут пробы грунтовых вод. Шумит насос и канал связи. Неизвестно, что больше. Я спросил, как долго он сможет со мной говорить.
– Столько, сколько мы оба вытерпим этот чертов шум, – угрюмо ответил он. – Вам Алексеев меня посоветовал?
– Да, мы обсуждали с ним выводы комиссии, он считает, что…
– Помню-помню, – сэкономил свое и мое время Томальди. – Дельный парень.
– Пожалуй… Вы с ним согласны?
– Насчет Стахова и микробиологических исследований?