– Если бы возникли, я бы спросил, – схамил Шеф, хотя его никто не провоцировал. – Так как вы называете этих облученных?…
– Галеафы, – подал голос Зейдлиц.
– Как, простите? Голиафы?
– Нет, гА-лЕ-а-фы. Гамма-излучение плюс алеф-измерение.
– Какие сложности, – вздохнул я, – нет чтоб назвать просто альфами или на худой конец эльфами.
– Уже использовалось, – коротко возразил Зейдлиц.
– Для кого?
– Федр, – сказал Шеф, – помолчи минуту. Доктор, правильно ли я понял, что вы исследовали мозг фокусника Мак-Магга с целью найти ту самую новую клеточную структуру?
– Да, именно с этой целью.
– И не нашли?
– Нет.
– А искать вы стали, потому что в непосредственной близости от Мак-Магга возник мощный росток алеф-излучения.
Нибелинмус молча кивнул. Шеф откинулся на спинку стула, согнул проволочку буквой "G" и посмотрел сквозь нее на физика. Нибелинмус потупил глаза.
– Сколько галеафов вы уже поймали? – поинтересовался Шеф.
– Одного, почти… – робко ответил Нибелинмус, не отрывая глаз от стола.
– Хм, а я почти близок к разгадке. Останемся на прежних позициях или пойдем дальше?
– Спрашивайте, – разрешил Зейдлиц.
– Расскажите мне о том почти пойманном галеафе.
Наши партнеры взяли двухминутный тайм-аут.
– Вам это лучше увидеть, – с этими словами Зейдлиц включил свой комлог. – Ильинский, где у тебя камера?
– В глазу.
– В котором? – и он хрустнул костяшками пальцев.
– Я его дома оставил. На перефокусировке.
– Ну и отлично. Тогда будем смотреть.
Изображение металось от одной стены к другой, по дороге захватывая широкую больничную кровать со вздутой простыней и окно, забранное тонкими жалюзи. Камеру включили до того, как настроили штатив. Изображение вернулось к кровати и замерло. На кровати лежал человек – мужчина, не молодой и грузный. По грудь он был укрыт белой простыней, плечи голые, опутанные проводами с клеммами и присосками. Тесная белая шапочка была натянута по глаза – не то серые, не то голубые. Лицо человека было бледным с фиолетовым отливом ниже глаз, щеки плохо выбриты. Бесформенный нос. Обычное лицо. Подошла медсестра, человек застонал. Медсестра не понимала, что ему нужно. Наугад она поправила подушку, стараясь не смотреть пациенту в глаза. Теперь ей хотелось поскорее уйти. За состоянием пациента она могла следить по приборам – их было много в этой комнате. Человек наморщил лоб, разгладил и снова наморщил. Ему больно? Нет, лоб вспотел под тесной шапочкой и чесался – медсестра догадалась. Она отогнула край шапочки и промокнула лоб тампоном. Человек улыбнулся. Спасибо. Скоро сменим, сказала медсестра. Она говорила о шапочке. Кажется, человек ее понял.