– Здесь невозможно работать, – пожаловался Виттенгер подошедшему с докладом полицейскому эксперту-криминалисту. Криминалист кивнул.
– Готово? – нетерпеливо спросил инспектор.
Криминалист молча поднес к уху инспектора диктофон. Скрипучий голос заговорил:
«…тело принадлежит мужчине приблизительно сорока стандартных лет, вес приблизительно восемьдесят килограммов, смерть наступила предположительно между восемью и восемью тридцати…»
– К черту! – выругался Виттенгер. – Время смерти мы знаем точно.
Криминалист подержал «паузу», пока инспектор не выругается, затем отпустил.
«…смерть наступила в результате тяжелого повреждения затылочно-теменной области обеих полушарий головного мозга, рассечения эпиталамуса, ожоговых травм в лобных долях… эй, сержант, подержи его ухо…»
Криминалист поспешно промотал вперед.
– К черту! Давай своими словами, – потребовал Виттенгер.
– Здесь все слова мои, – проскрипел криминалист, помахивая диктофоном.
– Я это понял. Давай, не тяни.
Криминалист пошевелил бровями и выдал:
– Задняя часть черепа жертвы была разрушена термодинамическим импульсом, вероятно, значительной мощности…
– А точнее?
– После вскрытия.
– Он уже вскрыт, – махнув в сторону тела, заметил инспектор.
– Не там, – возразил немногословный криминалист.
– Хорошо, поставлю вопрос по-другому. Чем он по-вашему был вскрыт «не там»? Импульсным лазером? Бластером?
– После вскрытия, – уперся тот.
– Бластер, инспектор, но довольно мощный, – крикнул Виттенгеру молодой ассистент, возившийся возле тела. – В принципе, ему хватило бы и десятой доли импульса. Стреляли откуда-то оттуда, – он указал на ложи бельэтажа.
– Вечно ты спешишь, – сердито бросил ему старший коллега.
Виттенгер поманил Ларсона.
– Вы видели момент убийства?
– То есть вы все-таки считаете, что стрелял не я… – решил позанудствовать Ларсон.
– Ильинский говорит, что вы и бутербродом в рот не всегда попадаете, а здесь… – инспектор прикинул на глаз, – метра два между вами было.
О Ларсоне я никогда ничего подобно не говорил. О Нимеше из Отдела Стратигического Планирования – быть может, но не о Ларсоне. Ларсон к оружию вообще не прикасается. «У меня для этого есть мозги», – сказал он как-то. «Для чего „для этого“ – для убийства что ли?» – спросил я. Ларсон не нашел что ответить.
Ларсон предложил провести следственный эксперимент.
– С бутербродом или с бластером? – попросил уточнить Виттенгер.
– Возвращаясь к вашему предыдущему вопросу, господин инспектор, момента убийства я не видел.
– Почему? – спросил удивленно инспектор.
Тут вспоминается один звонок. Кто-то позвонил мне домой и попросил позвать «бармена Джона». Я сказал, что они не туда попали. «Почему?» – искренне удивились на том конце провода.