Двадцать шестого апреля Виттенгеру позвонил начальник полиции Фаона и приказал передать дело в Главное управление Галактической Полиции. Вместе с делом ГП потребовала и тело Мак-Магга и всё то, что удалось соскрести со сцены. Взбешенный инспектор стал названивать губернатору. Губернатор, через своего секретаря, передал, что «всё согласовано, не вмешивайтесь». От своих знакомцев из Галактической Полиции Виттенгер так же не добился никаких объяснений. А те были только рады послать инспектора куда подальше, поскольку до сих пор не забыли, как полтора года назад инспектор выдавил их из дела о контрабанде запчастей к биороботам.
Двадцать седьмого апреля по синхронизированному времени старший инспектор Виттенгер напал на охрану Редакции. Он хотел прорваться к Шефу без ордера. Охрана, выполняя свой долг, оказала инспектору сопротивление, но силы были неравны. Подоспевший на помощь охране Нимеш из Отдела Стратегического Планирования упал в бассейн с фаонскими золотыми рыбками. Стряхивая воду, инспектор проследовал в направлении Отдела Оперативных Расследований. Выбравшись из бассейна, Нимеш первым делом удостоверился, что его позора не видела Яна, за которой он безуспешно ухаживал. Потом Нимеш стал кричать «дайте мне его сюда, дайте!», имея в виду инспектора.
Пока Нимеш кричал «дайте-дайте», Виттенгер успел добрался до Отдела Оперативных Расследований. О его нашествии все начальники отделов были уже предупреждены. Яна добросовестно заперла дверь и повесила табличку «Инфекционное заражение. Карантин» вкупе с желтой ромашкой, которую боятся все.
То ли Виттенгер от возмущения разучился читать, то ли зрение его подвело, но дверь он выломал. Точнее, он ее почти выломал – дверь спасло мужество Шефа, приказавшего Яне разблокировать замок. Распахнувшаяся дверь отнесла Яну в стенной шкаф, где висела верхняя одежда. Громоздкая зимняя одежда смягчила удар, поэтому Яна избежала телесных повреждений. Застряв среди курток и скафандров, она так и не узнала, что является, по мнению Виттенгера, единственным приличным человеком «в этом свинарнике».
Если Яна – единственный приличный человек во всей Редакции, то Шеф – единственный в нашей организации человек, способный утихомирить Виттенгера, в каком бы состоянии духа тот ни находился. При этом Шеф никогда не повторяется.
В кабинет инспектор вошел под громкое симфоническое «пам-пам». Завидев инспектора, Шеф приглушил набравшего в легкие воздух баритона, затем, коверкая слова и жутко фальшивя, пропел:
– Ya zval tebia i rad, chto vizhu.
Виттенгер замер на пороге.