Я закричала, а мой мучитель, разорвав на мне одежду и еще сильнее надавливая на мою грудь и плечи, самозабвенно простонал: «Кайф!» — и, сев на меня верхом, стал приближать к моему лицу то, что было у него между ногами… Я услышала, как кто-то ломится в дверь с криком:
— Открой, Гарри! Что ты там делаешь?!
Но я уже потеряла сознание.
Глава 19,
в которой Леон посчитал беседу бессмысленной
— Бросьте, Вонахью, — сказал Леон, отодвигая от себя ворох писем, справок, заключений и отворачиваясь от компьютера, на экране которого в разных проекциях поворачивалась злосчастная «Нинетта». — Наша беседа бессмысленна. Вы же отдаете себе отчет в том, что мастер колумбовой эпохи, вырезавший эту фигуру, должен был быть гением, если столь точно сумел предугадать развитие моды, причем английской. Все ваши эксперты заняты возрастом древесины и конструктивными особенностями остатков киля и кормы, кстати говоря, в этом я не разбираюсь совсем. Но неужели никому, кроме Шмерлотта, не пришло в голову обратить внимание на внешний вид фигуры, которую совершенно спокойно можно было вырезать из старого бревна, да из того же киля «Ниньи», и «состарить» соответствующим образом? Не обижайтесь, Вонахью, но я множество раз сталкивался с аналогично подделанной одеждой, сшитой сегодня из подлинных старинных тканей.
— А мне действительно обидно ваше недоверие, сэр. Я устал повторять, что это аллегорическая фигура, и вы сами признаете, что несведущи в кораблестроении. Извините, но ваши дилетантские рассуждения порочат мировых светил. — Вонахью похлопал ладонью по бумагам. — Это все написано знатоками своего дела.
— Но ведь Шмерлотт по-прежнему не согласен с вами?
— Пока, — Вонахью многозначительно улыбнулся, — но он любит свою дочь, как другие любят славу, деньги, субсидии на собственные открытия. Думаю, он не встанет остальным поперек дороги: у каждого свой бизнес.
— Значит, я прав? — Леон резко вскочил с кресла. — Что вы сознательно затеяли эту гигантскую авантюру, бессовестно планируя шантаж всемирного размаха?
— Слишком громко, сэр, — Вонахью поморщился, — просто у каждого человека есть свои слабости, нужно помогать друг другу, тем более людям исторической науки, которая почти перестала цениться в наше меркантильное время, когда всех интересуют лишь собственные барыши, а средства и фонды на науку все скудеют. Успокойтесь, не перебивайте меня, сэр. Все эти анализы и тесты — дорогое удовольствие, а ведь каждому хочется вкусно есть и красиво одеваться, не правда ли, маркиз Высокой Моды? Ваш бизнес процветает явно не за счет нищих.