— А я была уверена, что только я! — Я как будто посмотрела на себя со стороны: я ведь наверняка выгляжу не менее курьезно, чем он сейчас, когда голышом выскакиваю из постели и бросаюсь к компьютеру. — Я спрашивала у своих однокурсниц, с ними не бывает такого.
— Ну и как к этому относится твой так называемый жених?
— А твои так называемые знакомые замужние дамы?
— Слушай, Софи, а мне нравится, что ты ревнуешь!
— Я не ревную, мне действительно интересно, как к этому относятся твои женщины? У меня, например, из-за этого до Анри всегда были проблемы.
— Я уже догадался, что его зовут именно Анри, постарайся больше не напоминать, в отличие от тебя я вправду ревную.
— В отличие от тебя Анри никогда не огрызается и по первой моей просьбе делает сок из апельсинов.
— Софи, а что, если я начну сравнивать тебя с другими женщинами?
— Сколько угодно! Все равно все будет в мою пользу! Хочешь знать почему? Потому что я такая же, как и ты! И мне, как и тебе, вот это, — я потрясла набросками, — дороже всего остального, и мне плевать, что там подумает мой партнер, когда я после интима займусь творчеством!
— Ты чего так завелась? Я разве не понимаю, что гениальные идеи нужно срочно закреплять на бумаге?! Это же хорошо, что нас осенило одновременно! Хочешь выпить за это?
— Хочу. Соку!
— Дался тебе этот сок! Пойдем, — Виктор встал и потянул меня за руку, — там полно вина.
Я отвела глаза и невольно поправила на себе шелковую эстетскую простыню, меня все-таки смущала его абсолютная нагота и особенно мгновенно возникшее от прикосновения ко мне состояние полной боевой готовности.
— Ну что еще, Софи? Пошли скорее!
— А здесь... Здесь нельзя? — Я погладила его по мускулистому бедру.
— Не придумывай, Софи! Это кабинет!
— В кабинете нельзя, в гостиной нельзя...
— Да идем же! — Виктор бесцеремонно выдернул меня из кресла, листы с эскизами скользнули на пол, я едва успела удержать на плечах простыню. — Нельзя, для этого есть спальня!
— Зануда!
Мы уже опрометью выскочили в коридор, хлопнув дверью кабинета, однако Виктор нашел нужным задержаться, чтобы проверить, закрылась ли она надлежащим образом, и опять поторопил меня с такой горячностью, как если бы мы опаздывали на самолет, причем виновата была я.
Чуть ли не бегом мы ворвались в спальню, и по логике вещей должны были бы тут же оказаться в постели. Ничего подобного! Виктор бесстрастно попросил меня вернуть простыню на кровать, а сам извлек откуда-то причудливые фужеры, бутылку вина, штопор и, словно забыв о своей повышенной готовности, не спеша выдернул пробку, плеснул несколько капель в один из фужеров, с видом дегустатора снял пробу и только затем принялся аккуратно наполнять их вином, В голубоватом свете ночника оно казалось густым и лиловым.