– Прекрасно, – сказала Викторина. – Ты тоже оставайся, Омфала. Я буду возбуждаться с твоей помощью, – продолжала лесбиянка, – пока эта красивая девочка ублажает меня; мы позовем парочку юнцов, поужинаем впятером и повеселимся на славу. На первый же звук колокольчика появилось два очаровательных копьеносца двадцати и двадцати двух лет, и Викторина, после того, как добрую четверть часа ласкала, целовала, обсасывала каждого, заявила:
– Я отдаю вам, Августин и Нарцисс, этих двух красавиц, и вы вместе с ними устроите спектакль, достаточно возбуждающий, чтобы пробудить меня от летаргии, в которой я нахожусь уже несколько дней. Пылкие любовники не заставили просить себя дважды. Тот, что помоложе, овладел Жюстиной, другой Омфалой, и благодаря их искусству менее, чем за полчаса, перед взором лесбиянки предстали, несколько самых разных сцен, а она, распаляясь все более и более, в конце концов присоединилась к участникам спектакля. После этого дела приняли более серьезный оборот: все усилия направились на Викторину, все служило тому, чтобы увеличить температуру её экстаза. Блудница, обнаженная, сношаемая и спереди и сзади, наслаждалась изысканным способом, который заключался в том, что она лобзала одновременно и задний проход Омфалы и вагину Жюстины.
– Погодите, – неожиданно сказала она, беря в руку искусственный фаллос,
– мне надоела пассивная роль, я хочу поработать сама. С этими словами распутница вонзила инструмент во влагалище Жюстины и заставила старшего юношу сношать нашу сироту в зад, сама же, возжелав испытать такое же ощущение, вставила в свой анус оставшийся член и прижалась влагалищем к губам Омфалы.
– О сладкая дева! – вскричала через несколько минут директриса. – Как приятно сношать тебя! О черт меня побери, как хотелось бы мне быть мужчиной! Целуй меня, мой ангел, целуй меня крепче, сучка! Я кончаю… И бедная Жюстина поспешила исполнить приказание, хотя так и не смогла преодолеть отвращение и заглушить в себе угрызения. Между тем Викторина, пресыщенная Викторина, не сдержала слова: природа, бессильная в данном случае, отказала ей в своих милостях и вынудила её предаться новым мерзостям. Злодейка перевернула Жюстину и овладела ею сзади, продолжая принимать в свои потроха юношеский член. Опять ничего у неё не получилось, тогда она стала содомировать другого юношу и лизать -ягодицы Жюстины, а Омфале было ведено возбуждать бедняжке клитор, чтобы ускорить извержение, которое должно было наполнить Викторину радостью и, возможно, довершить её собственную кульминацию. И эта уловка увенчалась успехом. Жюстина извергнулась помимо своей воли, Викторина самозабвенно сосала её, трепеща как вакханка и ещё сильнее прочищая юноше зад, в то же время как другой вставлял ей свой орган то во влагалище, то в задний проход, и вот распутница, купаясь в волнах удовольствия, сбросила свое семя с криками, ругательствами и конвульсиями, вполне достойными такой либертины, как она. Все сели за стол; в продолжение всего ужина Викторина брала в рот только кусочки, откусанные белыми зубками нашей героини, и когда она их жевала, Омфала ласкала ей клитор.