– Жасмин, – повернулся он к лакею, – нас обнаружили, мы пропали… Здесь какая-то мерзавка… она видела, чем мы занимались. Давай-ка вытащим её из логова и узнаем, зачем она там пряталась. Но дрожащая Жюстина опередила их, сама выскочила из своего укрытия и бросилась в ноги незнакомцам.
– О господа! – запричитала она, простирая к ним руки. – Сжальтесь над несчастной, которая заслуживает этого больше, чем вы полагаете, и мало на свете несчастий, которые могут сравниться с моими. Пусть положение, в котором вы меня нашли, не бросит на меня ни тени подозрения, потому что это следствие моей нищеты, а не моих поступков. Вместо того, чтобы увеличивать беды, которые меня преследуют, соблаговолите уменьшить их и предоставьте мне средства, избежать ударов судьбы. Господин де Брессак – так звали молодого человека, в чьи руки попала Жюстина, – будучи закоренелым злодеем и распутником, не был вместе с тем лишен весьма значительной дозы сочувствия. Правда, к сожалению, мы очень часто видим, как сладострастие подавляет жалость в сердце мужчины: обычно оно ожесточает его, и независимо от того, требует ли большая часть его низменных утех апатии души, или же мощная встряска страсти, производимая в его нервной системе, ослабляет их воздействие, либертен очень редко проявляет чувствительность [И это случается по той единственной причине, что чувствительность доказывает слабость, а либертинаж – силу (Прим. автора.)]. Однако к этой естественной бездушности в людях, о которых мы ведем рассказ, в Брессаке добавлялось глубочайшее отвращение к женщинам, это была ненависть, настолько укороченная ко всему, что касалось противоположного пола, который он называл не иначе, как мерзким, что Жюстине не удалось пробудить в нем чувств, на какие она рассчитывала.
– Послушай, лесная горлица, – жестко заявил Брессак, – если тебе нужны дураки, поищи их в другом месте: ни мой друг, ни я, мы вообще не прикасаемся к женщинам, они внушают нам ужас, и мы держимся от них подальше. Если ты просишь милостыню, поищи людей, которые любят творить добрые дела, мы же творим только злые. Но скажи, несчастная, видела ли ты то, что происходило между мною и этим юношей?
– Я видела, как вы беседовали, сидя в траве, – ответила осторожная Жюстина, – но ничего больше, клянусь вам, господа.
– Мне хочется тебе верить, – сказал Брессак, – и в этом твое счастье. Если бы я решил, что ты видела ещё что-нибудь, ты никогда не вышла бы из этого куста… Сейчас ещё рано, Жасмин, и у нас есть время выслушать историю этой девочки, давай узнаем её, а потом посмотрим, что делать. Молодые люди сели под деревом, Жюстина присоединилась к ним и рассказала со своим обычным красноречием о всех несчастьях, которые преследовали её с тех пор, как она появилась на свет.