– Продать Винни? Мне бы это не пришло в голову.
– Я мог бы предложить неплохую цену. – Он глубоко затянулся сигарой и отхлебнул из стакана, глядя на меня, как на образчик на предметном стекле микроскопа. – Мне показалось, что вы пролетели сквозь портал... как бы это сказать... совсем налегке. Как у вас с деньгами? Вам не надо одолжить?
Аг-га... вот она, приманка.
– Нет, спасибо, пока у нас все в порядке. – Разумеется, нам, возможно, понадобится заработать, но это потом, – сделаем вид, что немножко приманку покусываем.
– Скажите мне, как это вас угораздило пролететь сквозь неизвестный портал? Мне просто интересно. У разных людей разные причины к этому.
– Правда? В нашем случае это просто ошибка. Я пропустил знак, и, прежде чем мы успели сообразить, на нас уже мчались маркеры въезда.
– Ну да, ну да... – он задумчиво попыхивал сигарой. – Некоторые люди специально так делают. Вы это знали? Собственно говоря, с каждым днем у нас прибавляется именно таких. Не спрашивайте меня, как это в земной лабиринт просочились слухи, что здесь есть куда сбежать, но что-то заставляет их приходить к нам. Они хотят иногда выбраться из-под каблука колониальных властей. Свобода, вот что у нас здесь есть. Развитая технология? Забудьте. Что касается современной медицины – то же самое. Тут очень многого не хватает, но если вы не возражаете против более скромной жизни – лабиринт широко открыт для всех. Мы молоды и растем. Множество возможностей себя проявить.
Он откинулся назад и скрестил ноги.
– Вы правы насчет того, что вам в конце концов придется что-то делать насчет денег. Тут высокие цены, поверьте мне. Вам придется всерьез подумать над тем, чтобы продать Читу, я бы даже сделал эту продажу для вас поприемлемее. Я собираюсь предложить вам незаурядную сделку. Тут будет над чем подумать. Я заплачу часть цены в наркотиках.
– Наркотиках?!
– Ну, в этих лекарствах против старения. – Он фыркнул. – Не думайте, что здесь вы получите их так же легко, как и в земном лабиринте.
– Я не могу представить себе, чтобы какие-нибудь лекарства были бы под более жестким контролем, чем антигеронические лекарства, – сказал я. – Мое последнее лечение прошло после четырехлетнего ожидания и кучи всяких разрешений. И стоило это целое состояние.
– Иногда их тут нельзя раздобыть ни за какие деньги, и можно помереть, не дождавшись своей очереди. Но у меня хорошие связи.
– И о какой сумме мы говорим? – спросил я, водя его за нос подольше.
– Я бы мог вам дать, скажем, четверть полного курса. Полную оральную серию.
В темном углу бара квартет музыкантов заиграл немного похожий на латиноамериканский мотив. Инструменты все были прекрасные, настоящие акустические: маримба, маленькие барабанчики и контрабас – кроме свинцового омниклавера. Я какое-то время просто слушал музыку, глядя в окна, которые простирались от пола до потолка, на тихую ночь, на небо и озаренное серебром луны море.