Ваун не верит этому. Другие такие же, как он? Он столь же безумен, сколь и его мать. У него видение. Этого не может быть. Если он сделает шаг — он признает, что все это происходит на самом деле, а тогда разочарование будет еще болезненнее. Его сердце колотится так неистово, что кажется, будто у него лихорадка, но сейчас не сезон для лихорадок, а у него их вообще не бывает. Он вжимается в стену, и Радж хмурится будто бы недовольный.
— Доверься мне, брат.
— Куда ехать?
— Сначала в Кешеликс. Большой город! Через три недели мы встретимся там с Приором, — голос Раджа дрогнул от волнения. — Он послал нас искать тебя. Брат Тонг тоже будет там. Они оба так обрадуются тебе! Очень обрадуются! Как я! Ты один из нас, Ваун!
Одного этого…
— Братья?
У многих мальчиков в деревне были братья, но они не похожи друг на друга так сильно, как Ваун с этим Раджем. Это он смотрит на самого себя. Немного выше, шире, толще, немного резче — несмотря на отсутствие бороды — черты лица.
— Особенные братья. Ваун, о, Ваун! Это здорово! Радж неожиданно оттаскивает Вауна от стены, обхватывает его руками, обнимает; и странное дело это кажется правильным, хоть и напоминает ему о том, как когда-то он попробовал обнять Уэнэбис, чтобы понять, зачем другие мальчики обнимают девочек, и Уэнэбис прыснула со смеху.
— Какого особого рода? — спрашивает Ваун, позволяя Раджу сжимать себя и боясь, как бы не разрыдаться. Боясь еще, наверное, как бы не проснуться.
— Совершенно особого рода. Брат Дайс объяснит. Или Приор. Мы все — братья, Ваун, и больше тебе не придется быть одному..
Радж останавливается и шмыгает носом. Он отходит назад, улыбаясь и утирая слезы на щеках. Ваун делает то же самое, и оба смущенно хихикают в унисон.
— Ваун! Брат Ваун! Пойдем же, брат!
— Но учительница говорила, что я должен остаться…
— В задницу эту тупую машину! Встреча с Вауном, похоже, поразила Раджа так же, как и самого Вауна.
— Правительство создает их, чтобы производить рабов, только и всего.
Что бы это ни означало…
— А моя… Глора? Моя мать?
— Она не настоящая твоя мать. Только приемная. Не думай о ней, кем бы она ни была. Она не имеет значения, а ты имеешь!
— Я?
Не может быть. Именно то, что говорила Глора.
— Да! Огромное значение! Пойдем же! У нас на корабле есть еда и потрясающее пиво, а Дайс все объяснит. Ты полюбишь Дайса, ему восемнадцать, его пару лет назад нашел Приор. Тебе шестнадцать?
— Почти.
Ваун не понимает, откуда привидение может об этом знать, он не сомневается, что рехнулся — встретил себя самого, сам себя тащит к дверям сильной рукой, обхватившей его за пояс.